Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника
Шрифт:
– Мы же стартовали отсюда же, - озираясь по сторонам, сказала я. – Точно, вот и мои туфли. И как ты это объяснишь?
– Всё предельно просто, - совершенно спокойно сказал Фил. – Здесь всего лишь один вход и выход, вот мы и вышли через него.
– Чего?! – посмотрев на парня, спросила я. – А раньше сказать об этом нельзя было?
– Если бы я сказал, смысла начинать этот марафон не было бы, - пожал плечами тот. – К тому же, если бы ты меня не нашла, то ещё очень долго бродила там.
– Но это же нечестно! Начинать соревнование, заранее зная, что тут всего-навсего один вход и выход, подло!
– Ах, да, соревнование, - Гардинер вдруг улыбнулся. – Кэтрин, а ведь первым из лабиринта вышел я.
Мне показалось,
– Это не считается, - попыталась отвязаться от него я.
– Уговор дороже денег, - словно объясняя очевидные вещи непроходимому тупице, сказал шатен. – Мы о чём договорились перед тем, как вошли в лабиринт? О том, что выиграет тот, кто первым выйдет из него. Да, я знал, что здесь только один вход и выход, но я же дал тебе фору, усевшись на месте и не дёргаясь. Потом ты меня нашла и сама согласилась, чтобы я тебя вывел, то есть, с заданием вообще не справилась, хотя я сделал всё возможное для того, чтобы ты выиграла.
Пока я слушала Фила, желание стукнуть его, да посильнее, росло. И всё равно же перекрутил всё так, что я осталась в дураках! Ну как с таким человеком можно иметь дело, а?
– Хорошо, - процедила я, - каким будет твоё желание?
– Я подумаю, а потом скажу тебе, - продолжая гадко ухмыляться, сказал парень. – А пока мучайся в ожидании.
Я фыркнула, после чего взяла свои туфли и принялась обуваться. Сейчас, в свете уличных фонарей, расположенных прямо на лужайке, я заметила, что в некоторых местах мои колготы порваны и грязные из-за травы. Ну и ладно, скажу, что упала, с кем не бывает. К тому же, если не уточнять, как именно и где именно я упала, это будет чистейшая правда.
– И всё-таки я ненавижу тебя, Гардинер, - сказала я, закончив обуваться. – В который раз убеждаюсь в том, насколько ты пропащий человек.
– И, тем не менее, продолжаешь со мной общаться, - парировал шатен. – А ты уверена, что ненавидишь меня?
Первой моей мыслью было: «Конечно, как же иначе?», но я её, почему-то, не озвучила. Не ожидая такого вопроса, я так и не нашлась, что же ответить. И в который раз моё молчание обошлось слишком дорого.
Загадочно хмыкнув, Фил, тоже ничего не сказав, засунул руки в карманы брюк и пошёл ко входу в дом. Несколько раз мотнув головой из стороны в сторону, словно отгоняя от себя ненужные мысли, я, ругая себя за такую оплошность, пошла за ним следом. Всю дорогу мы молчали. Я уже собиралась сказать хоть какую-нибудь будничную фразу, лишь бы проверить, не надумал ли Гардинер себе чего лишнего, как вдруг к нам быстро подбежала та брюнетка, с которой парень стоял во время произнесения хозяином дома тоста.
– Фил, как хорошо, что я сразу нашла тебя! – обеспокоенно прокричала девушка. – Твоя мама… Ей плохо.
– Опять?! – только и выкрикнул шатен, а дальше, не задавая больше никаких вопросов, со всех ног бросился в дом.
Брюнетка побежала за ним, я тоже. Неужели, пока мы были в лабиринте, с Сэм случилось что-то серьёзное? Но всё же было хорошо, мы болтали совсем недавно!
Забежав в дом, я ещё успела пробраться через толпу, которая, окружив один участок в комнате, расступилась, скорее всего, для того, чтобы пропустить сына к матери. С трудом выбившись в первые ряды, я заметила, как Гардинер, чуть ли не оттолкнув отца от Сэм, которая была бледной и лежала на полу, поднял её голову к себе на колени и принялся легко бить её по лицу. Буквально через несколько секунд женщина открыла глаза, которые сейчас были словно застланы пеленой, и принялась смотреть по сторонам, словно ожидая найти кого-нибудь.
Люди вокруг суетились, кто-то говорил о том, что нужно вызвать скорую, на что Гардинер вдруг резко ответил:
– Не надо никого вызывать! Всё в порядке. Мы просто
– Да какое же «в порядке»? – выкрикнула какая-то женщина. – У него мать ни с того, ни с сего в обморок падает, а у него всё в порядке! Что за бездушный ребёнок!
– А чего ещё ожидать от такого, как он? – подхватила вторая. – Воспитания-то совсем нет!
Услышав такое, я, прибывая в полнейшем недоумении, начала осматриваться по сторонам. К счастью, ничего не понимала не я одна. Многие взрослые смотрели на Фила так же, как и те женщины, лишь некоторые – сочувственно, но никто не решался что-либо сделать. А вот все те, кто были примерно моего возраста и младше, смотрели на своих родителей с искренним непониманием, как и я на них сейчас. Что такого мог натворить Гардинер, если они так к нему относятся? Я же своими глазами видела, как он рванул на помощь к маме, как только услышал, что ей плохо!
– Давайте мы успокоимся, - послышался знакомый мужской голос. Когда я повернулась туда, откуда он исходил, увидела своего отца, который подошёл к Филу. – Я думаю, раз он сказал такое, значит, знает, что делать, так ведь, Фил?
Шатен поднял на него глаза и посмотрел с искренней благодарностью, вот только так ничего и не ответил. Я перевела взгляд на отца парня и с удивлением заметила, что тот не обращает на сына совершенно никакого внимания, сейчас он занят лишь тем, что приводит свою жену в чувства. Нет, я, конечно, всё понимаю, состояние Сэм сейчас куда важнее, но как можно не заступиться за своего ребёнка? Почему мой отец, будучи совершенно посторонним человеком, сделал это, а мистер Уильямс нет?
Некоторые в толпе зашептались, но громко никто свои мысли озвучивать не решался. Игнорируя толпу, Фил попытался поднять свою маму, но тут вдруг послышался властный голос его отца:
– Не трогай! Я сам.
Парень тут же отшатнулся, с негодованием посмотрев на мужчину. Тот, не обращая на Гардинера никакого внимания, поднял Сэм, которая, по всей видимости, мало что понимала сейчас, и громко сказал:
– Расступитесь! Мы уезжаем!
Толпа начала образовывать проход, а я продолжала наблюдать за Филом. Поднявшись с пола, он собрался было идти, как вдруг мой отец что-то совсем тихо сказал ему на ухо. Парень еле заметно улыбнулся и, кивнув, отправился вслед за своим отцом. Я, вспомнив о том, что на мне сейчас пиджак Гардинера, хотела отдать ему его, но шатен слишком быстро вышел из дома, а догонять его почему-то не захотелось, словно я могу помешать ему.
Я вдруг почувствовала, как на моё плечо опустилась чья-то рука. Обернувшись, увидела Роберта, провожавшего семью взглядом.
– В школе отдашь, - сказал он, по всей видимости, догадавшись, чей пиджак сейчас на мне. – Не стоит тебе его сейчас трогать.
– Пап, почему все к нему так отнеслись? – спросила я даже как-то жалобно. – Что он такого сделал?
Отец вдруг обнял меня и тихо сказал:
– Ничего он не сделал, доченька. Просто у большинства из собравшихся здесь слишком мало мозгов, чтобы понять это, - он немного отпрянул и посмотрел мне в глаза. – Идём домой? Мама уже пошла в машину.
– Хорошо, - сказала я, а после спросила: - Ты хорошо общаешься с Филом?
– Да, неплохо, думаю, - улыбнувшись одними уголками губ, сказал Роберт. – Хороший он паренёк.
Я ничего не ответила, просто пошла с ним в обнимку к выходу, провожаемая непонимающими и даже осуждающими взглядами некоторых женщин, которые были адресованы моему отцу. Кто-то же, напротив, смотрел понимающе и даже с уважением. Создавалось ощущение, что только я ничего не понимаю.
За сегодняшний вечер вопросов у меня возникло ещё больше, чем было. Мне кажется, что у Гардинера две сущности, обе я не могу понять. Но ещё более непонятна мне была реакция окружающих на его слова, а также реакция отца на действия парня. Ещё меня очень волнует состояние Сэм. Слишком много вопросов и ни одного ответа…