Миссия выполнима
Шрифт:
– Иногда мне приходит в голову, – заметил Макнили, – а нужны ли нам вообще эти чертовы базы. Они как занозы на земле, как гноящиеся раны.
– У каждого на совести есть какое-нибудь пятно. Это расплата за идею глобального владычества. Мы все предпочли бы вернуться к патриархальным временам и сбросить со своих плеч груз этой ответственности.
– Но может быть, на самом деле никто и не накладывал на нас эту ответственность?
Фэрли покачал головой:
– Я тоже так думал одно время, но потом понял, что на таком коне далеко не уедешь. В конце концов это приведет к эмоциональному изоляционизму.
Макнили в ответ невнятно хмыкнул, чтобы продемонстрировать, что он слушает Фэрли и следит за ходом его мысли.
– Мне кажется, что загнивает не сама власть. Все дело в ее непоследовательном использовании. Невозможно эффективно вести международные дела, не имея каких-то общих философских принципов, – иначе ваши действия будут непредсказуемыми, а противной стороне придется все время играть мускулами.
Раздался стук в дверь: это был Рифкинд.
– Что-нибудь случилось, Майер?
– Небольшая проблема, сэр. Похоже, у нас сломался вертолет.
Макнили привстал:
– А что с ним?
– Корд объяснял мне, сэр, но я мало что понял.
Макнили быстро накинул пальто и выскочил на площадку.
Корд и Андерсон залезли на фюзеляж и копались в двигателе. Они все были выпачканы в масле.
– Что случилось?
Голос Макнили звучал жестко – время поджимало.
– Еще этого тут не хватало, – пробормотал себе под нос Андерсон. Потом он оглянулся через плечо и узнал Макнили. – Мы начали ее прогревать и собирались наполнить баки, и тут она ни с того ни с сего начала чудить. Господи, какой шум. Вы слышите?
Макнили стоял со стороны хвоста и ничего не слышал. Он спросил:
– На что это похоже?
– Пока не ясно. Давление в порядке, но такое впечатление, что масло совсем не поступает. Тут все прямо скрежещет, как будто песок попал.
– Вы не можете установить причину?
– Нет, сэр.
– Когда здесь может быть другая машина?
Шестой флот находился недалеко от Барселоны, больше сотни миль отсюда. Андерсон прикинул:
– Думаю, примерно через час.
– Пусть высылают.
Макнили вернулся в номер и рассказал обо всем Фэрли. Рифкинд, стоявший рядом, прибавил:
– Разумеется, есть вероятность диверсии, но пока мы даже не знаем, почему сломался вертолет.
– Постарайтесь выяснить, что произошло.
– Слушаю, сэр.
Пришел Корд и доложил, что они вызвали по радио вертолет и он находится уже в пути. Фэрли посмотрел на часы и сказал Рифкинду:
– Похоже, надо позвонить в Мадрид.
– Да, сэр. Если они выслали вертолет сразу, мы опоздаем не больше, чем на полчаса.
Рифкинд и Корд ушли; Макнили сказал:
– В Мадриде будут здорово смеяться. Еще один случай с хваленой американской техникой.
– Поломка уже произошла. Мы ничего не можем сделать.
Фэрли положил свою речь во внутренний карман.
Из окна в его номере открывался эффектный вид: пустынные равнины,
Фэрли вдруг заговорил:
– Лиэм, вы помните, что Энди Би говорил про желание президента переизбираться на второй срок?
– Что это связывает ему руки? Да, помню. А что?
Эндрю Би, прежде сенатор, а теперь конгрессмен от округа Лос-Анджелес, был самым сильным соперником Фэрли на праймериз [5] у республиканцев и проиграл ему только в последнюю минуту, уже в Денвере. Он был большой парень, этот Энди Би с фигурой лесоруба, и большая интеллектуальная сила в американской политике.
Фэрли сказал:
– Я не собираюсь переизбираться на второй срок, Лиэм.
– Что, уже устали от работы?
5
Праймериз (англ.) – предварительные, первичные выборы в США, на которых определяется кандидат от партии на президентских выборах.
– Би был прав. Это связывает руки. Невозможно быть одновременно и президентом, и политиком.
– Черт побери. Таковы правила игры.
– Нет. Я собираюсь объявить об этом прямо сейчас. Я хочу, чтобы вы включили это в план моей инаугурационной речи.
– При всем моем уважении, вы спятили. Зачем заранее себя обязывать?
– Потому что это развяжет мне руки.
– Для чего?
Фэрли улыбнулся с выражением того мягкого самоуничижения, которое иногда – неожиданно и без всякой связи с разговором – появлялось на его лице. Как будто он напоминал себе, что не следует отождествлять свою персону с той властью, которую он олицетворял.
– Я и Энди Би о многом говорили. У него есть очень важные идеи.
– Знаю. Когда он в следующий раз вступит в предвыборную гонку, у него, возможно, появится шанс осуществить их на практике.
– Но зачем ждать?
– Ждать чего? – снова спросил Макнили.
– Главным образом возможности избавиться от комитетов.
– Это пустые грезы.
Макнили знал про план, который Энди Би проповедовал все последние годы, как идею крестового похода: уничтожить архаичную систему комитетов в конгрессе, который управлялся по принципу не большинства, а старшинства. Внутри конгресса процветала тирания стариков, большинство которых были из сельских областей, многие коррумпированны, а некоторые – просто дураки. Ни один закон не мог пройти без их поддержки, хотя Конституция не утверждала ничего подобного; уже многие годы молодая часть парламента во главе с Энди Би требовала проведения реформ.
– Это не пустые грезы, Лиэм.
– Если вы захотите провести такой закон, вам потребуется поддержка комитетов. Если вы нападете на их глав, они вас уничтожат.
– Но если я не буду переизбираться на второй срок, тогда что мне терять?
– Все остальные ваши программы.
– Я не потеряю их, если сначала выполню эту, – сказал Фэрли. – Не забывайте, что тех старичков тоже надо переизбирать. И я думаю, что они чувствуют веяние времени. Посмотрите, какую поддержку Энди Би имеет у избирателей. Он уже много лет твердо стоит на своем, и люди за него горой.