Миссия выполнима
Шрифт:
Но он знал черного Абдула. Впрочем, его знало и еще с полдюжины людей на Пердидо. Нет никакого смысла убивать его за это.
Однако он не был ни в чем уверен, и его бил озноб. Селим продолжал:
– Наверно, вы хотите знать, что с вами произошло.
– Полагаю, что я похищен.
– Совершенно верно.
– С какой целью?
– А вы как думаете?
– Вероятно, с целью выкупа. Я угадал?
– Более или менее.
– Что это значит?
– Я думаю, вы хорошо знаете, для чего делаются такие вещи. Похищение политических лидеров всегда было очень эффективным оружием в освободительной войне, которую мы ведем с силами империализма.
– Я очень в этом сомневаюсь. Можно подумать, что вы хотите завоевать себе как можно больше врагов, а не друзей. – Фэрли вытер губы тыльной стороной руки. – Можно мне чего-нибудь поесть?
– Разумеется. Покормите его.
Фэрли услышал в темноте женские шаги.
– Мы все еще в Испании?
– Это имеет какое-то значение?
– Наверно, нет.
Между Фэрли и лампой внезапно появилась фигура Абдула. Он положил какой-то предмет на верстак рядом с рукой Селима. Это был небольшой кассетный магнитофон.
Селим к нему не притронулся. Фэрли посмотрел на вставленную в магнитофон кассету. Она не крутилась. Аппарат не был включен.
Селим сказал:
– Продолжим разговор.
– Что вам от меня нужно?
– Немного добровольного сотрудничества. Оно вам ничего не будет стоить.
– О чем конкретно идет речь?
– Не надо волноваться. Как вы думаете, чего мы от вас хотим?
Девушка – судя по ее рукам и глазам, это была девушка или молодая женщина – принесла ему еду, разложенную на большом лоскуте ткани. Черствая булка, разрезанная на две части, и ломтики холодной ветчины.
Селим вдруг протянул руки к Фэрли. Тот резко откинулся назад; Селим, ничего не сказав и лишь издав горлом какой-то звук, снова наклонился вперед и начал развязывать проволоку вокруг его запястий.
Когда руки стали свободны, Фэрли с силой растер затекшие запястья.
– Это все ваши люди? Все, кто у вас есть?
– Мы повсюду, Фэрли. Объединенные народы всего мира.
– Допускаю, что для вас и для ваших друзей-революционеров эти слова что-нибудь значат. Но для меня они звучат, как пустая тарабарщина. Впрочем, вряд ли вы притащили меня сюда только для того, чтобы вести нелепые дискуссии.
– Возможно, именно для этого.
– Чепуха.
– Вы отказываетесь нас слушать, пока мы вас к этому не принуждаем.
– Неправда, я говорю со всеми и выслушиваю всех. Но это не значит, что я обязан соглашаться с каждым, кого слушаю.
У хлеба и ветчины не было ни запаха, ни вкуса; он ел чисто механически. Селим спросил:
– Как долго мы с вами разговариваем?
– А что?
– Не задавайте мне вопросов. Просто отвечайте.
– Минуть пять, наверно. Или десять. Не знаю.
– Думаю, вы уже успели восстановить свой голос. По-моему, сейчас он звучит достаточно естественно.
Селим протянул руку к магнитофону и передвинул его ближе к свету. Он все еще не нажимал на клавишу.
– У нас к вам будет небольшая просьба. Я написал для вас маленькую речь. Вам это должно быть знакомо – вы ведь всегда читаете речи, написанные для вас кем-то другим.
Фэрли не стал на это отвечать; от страха у него сводило живот, и он не чувствовал никакого желания говорить на такие темы.
– Мы хотим, чтобы вы озвучили для нас эту маленькую речь. Мы запишем ее на магнитофон.
Фэрли молча продолжал есть. Селим был очень терпелив и снисходителен:
– Видите ли, мы считаем, что самая большая проблема, с которой сталкиваются люди во всем мире, заключается в том, что стоящие у власти люди не умеют слушать или, в лучшем случае, слышат лишь то, что хотят услышать.
– Что касается меня, то я вынужден вас слушать, – ответил Фэрли. – И если вы хотите осыпать меня бессмысленными обвинениями, я не могу вас остановить. Но я не вижу, какая польза в этом может быть для вас или кого-нибудь другого.
– Напротив, польза очевидна. Мы хотим, чтобы вы помогли нам перевоспитать весь мир.
– Благодарю, но я редко отдаю в чистку свои мозги.
– У вас превосходное чувство юмора. И вы смелый человек.
Селим сунул руку в складки своей одежды, достал сложенную бумагу и положил ее на свет. Фэрли взял листок. Речь была напечатана на пишущей машинке через один интервал.
– Вы должны прочитать ее в точности, как она написана, без каких-либо поправок или добавлений.
Фэрли прочитал бумагу. Его губы были плотно сжаты; он с силой дышал через ноздри.
– Понятно.
– Хорошо.
– И что будет после того, как я выполню ваши инструкции?
– Мы не собираемся вас убивать.
– В самом деле?
– Фэрли, вы не нужны нам мертвым. Я знаю, что не могу вам это доказать. Но это правда.
– И вы серьезно думаете, что Вашингтон согласится с этими требованиями?
– А почему бы нет? Это очень малая цена за ваше благополучное возвращение домой. – Селим наклонился вперед. – Поставьте себя на место Брюстера. Вы бы это сделали. Значит, сделает и он. Соглашайтесь, Фэрли, и не будем терять времени. У нас его очень мало.
Фэрли еще раз пробежался глазами по печатным строчкам:
– «Инструкции последуют в дальнейшем». Какие инструкции? Неужели вы не понимаете, что у вас ничего не выйдет?
– Однако до сих пор у нас все прекрасно получалось. – В его голосе звучала спокойная уверенность.
Фэрли попытался разглядеть его сквозь бьющий в глаза свет. Завернутая в чалму голова Селима смутно проступала в темноте. Фэрли положил бумагу на стол, придерживая ее пальцами; потом он оттолкнул ее прочь.
– Вы отказываетесь?