Миссия выполнима
Шрифт:
Он испытывал что-то вроде предсвадебной лихорадки. Разумеется, ты не думаешь всерьез сбежать, но временами нападает паника. Президентство – да, конечно, он его хотел. Разве это не мечта любого политика?
Ему пришлось посмотреть номер в книжке; он набрал несколько цифр, поглядывая на часы и напустив на себя небрежный вид. Хорошо, хоть головная боль прошла.
– Резиденция конгрессмена Би.
Это был голос Ширли Би, старавшейся говорить официальным тоном; он улыбнулся:
– Привет, Ширли, это Декс Этридж.
– А, сенатор!
– Как дела?
– Спасибо, хорошо.
Она говорила с сильным бирмингемским акцентом.
– Энди дома?
– Да, конечно, сейчас я его позову.
«Положение обязывает». Этридж откинулся в кресле, чувствуя, как в его руках напряглась нить власти.
– Алло? Сенатор?
– Да, Энди. Простите, что беспокою вас в такой поздний час.
– Ничего страшного. Я еще не ложился. Пишу письмо вдове сенатора Марча – пытаюсь подобрать слова.
В этом был весь Би. Сам пишет соболезнующие письма. Этридж почувствовал укол совести: он поручал это своему административному помощнику. Он хотел сказать: «Странно, я как раз думал о Марче», – но придержал язык.
– Энди, мне надо с вами поговорить.
– Прямо сейчас?
– Да.
– И не по телефону?
– Лично.
– Хорошо, я сейчас приеду. Оставьте мне немного бренди.
Повесив трубку, Этридж подумал о том, как легко он начал пользоваться преимуществами власти. Прежде он сам отправился бы домой к Би, хотя тот и был всего лишь конгрессменом. Правда, Би два срока просидел в сенате и считался там одним из самых популярных и влиятельных политиков. Потом, четыре года назад, как раз накануне перевыборов, произошла эта автомобильная авария. Общество проявило к нему сочувственную симпатию, но это не могло исправить двух вещей: госпитализации Би, которая лишила его возможности вести кампанию, и победы Брюстера, приведшей демократов на все руководящие посты.
Однако даже в этой ситуации Би не хватило всего нескольких голосов.
Два года спустя, попробовав себя в частной юридической практике, Би вернулся в большую политику. Он стал баллотироваться в конгрессмены от своего родного округа в Лос-Анджелесе и победил с преимуществом, которое побило все калифорнийские рекорды. Все считали, что Би решил использовать место в конгрессе как удобный плацдарм для следующих сенатских выборов, но прошлым летом он сделал неожиданный шаг – начал собственную президентскую кампанию.
Это было неслыханно – баллотироваться в президенты из палаты представителей, да еще в то время, когда его партия находилась в меньшинстве. Этридж так и не понял, на что рассчитывал Би. Было ли это просто пробным шаром, пущенным только для того, чтобы приучить всех к мысли о себе, как о кандидате в президенты? Собирался ли он участвовать в следующих выборах в сенат, чтобы потом сделать новую, более серьезную попытку получить президентское кресло? К тому времени он будет еще достаточно молод; сейчас ему только сорок семь.
Считалось само собой разумеющимся, что Брюстера переизберут на второй срок. Но Би начал кампанию и получил неожиданно сильную поддержку. Он выиграл праймериз в Нью-Гемпшире и лишь с минимальным отрывом проиграл во Флориде Фицрою Гранту. Однако потом избирательная машина Фэрли набрала ход, и тот без труда победил в Орегоне, Техасе и даже родном штате Би – Калифорнии; позже на съезде республиканцев Би великодушно отдал свои голоса Клиффорду Фэрли. Этридж не слышал, чтобы между ними заключались какие-нибудь соглашения, однако двое людей из кабинета Фэрли участвовали в избирательной кампании Би.
На перевыборы в конгресс Эндрю Би потратил вдвое меньше времени, чем на президентскую гонку, однако с подавляющим преимуществом победил обоих соперников и утвердился в мнении республиканцев как человек, пользующийся у избирателей большим успехом.
Иными словами, даже заседая в нижней палате, Эндрю Би оставался влиятельной силой в республиканской партии и во всей американской политике.
Этридж вышел в холл, чтобы предупредить охрану о приходе Би.
– Я забыл дать ему пароль, но буду признателен, если вы его ко мне пропустите.
Агент Пикетт, привычная мишень для беззлобных шуток Этриджа, мгновенно улыбнулся:
– Мы только обыщем его с ног до головы и слегка промоем мозги, а потом сразу же пропустим.
– Вот и отлично.
Би приехал через двадцать минут – высокий и крепкий мужчина с глубоко посаженными синими глазами, калифорнийским загаром и осанкой кинозвезды. После автомобильной аварии у него осталась легкая хромота – пришлось вынуть из ноги несколько костей; но его походка и сейчас выглядела атлетической, без намека на какую-либо ущербность. Было время, когда он работал лесорубом в Северной Калифорнии; по его фигуре это чувствовалось до сих пор.
– Я заинтригован, – сказал Би, принимая бокал с бренди. Этридж опустился в свое кресло.
– Полагаю, вы уже думали о последствиях похищения Клиффорда Фэрли?
– Какие именно последствия вы имеете в виду?
Би был слишком осторожен; это заставило Этриджа улыбнуться, и Би понимающе кивнул:
– Вы можете стать президентом – об этом речь?
– Энди, на последнем съезде вы имели большую поддержку. Вы вполне могли бы продолжать бороться за свою кандидатуру.
– Я решил уступить Фэрли. Его шансы были лучше моих.
– Вы поступили очень великодушно.
– Я сделал это не для того, чтобы получить чью-то благодарность, сенатор. И Клиффа и меня поддерживало умеренно-либеральное крыло, и, если бы мы раскололи голоса надвое, это привело бы к победе Фицроя Гранта. А я не думаю, что консервативный республиканец смог бы побить Брюстера.
– Значит, вы отдали голоса Фэрли ради блага партии?
– Я не думал именно в таких выражениях.
Иначе говоря, он заботился об этом не столько на благо партии, сколько на благо всей страны – каким его понимал сам Би, считавший, что Фэрли будет гораздо лучшим руководителем, чем Брюстер.