Миссия выполнима
Шрифт:
– Не сомневаюсь, что это была бы очень выгодная сделка.
– Да, как обычно. Но в этот раз для меня было важнее, чтобы продюсеры дали роль моей дочери. Ради этого я предоставил им в аренду танки по смешной цене. Я знаю, что актриса она никакая, но в кадре выглядит отлично.
Блестящие черные волосы Джелиля были аккуратно зачесаны за маленькие уши; он выглядел солидным, процветающим и довольным собой человеком. Лайм сказал:
– Юлиус Стурка держит где-то здесь нашего президента. Возможно, в горах.
Как Лазаря, подумал
Улыбка Джелиля быстро погасла. Лайм осторожно продолжал:
– В сложившихся условиях мое правительство может быть весьма щедрым.
– Что ж, это интересная новость. Только я не уверен, что смогу вам чем-нибудь помочь.
Лицо Джелиля замкнулось; по его виду трудно было догадаться – то ли он как-то причастен к этому делу, то ли просто удивлен. Но Лайм был достаточно опытным человеком.
– За информацию, которая поможет нам освободить Клиффорда Фэрли, мы готовы заплатить полмиллиона долларов.
Он говорил по-арабски, желая, чтобы Джелиль отвечал ему тоже по-арабски: когда человек выражается не на родном языке, трудно уловить нюансы его речи. Его акцент мешает передать интонациями то, что он хочет сказать на самом деле.
– Я абсолютно уверен, что вы можете мне помочь, – настойчиво прибавил он.
– Что заставило вас обратиться ко мне, Дэвид?
– А что заставило вас замолчать, когда я заговорил о Стурке?
Джелиль ответил безмолвной улыбкой. Лайм сказал:
– Ваши уши, эфенди, открыты для многих языков. Мы оба знаем цену этому качеству.
– Вы ставите мне трудную задачу. Я не видел Стурку с тех пор, как он участвовал в освободительной борьбе Алжира.
– Но может быть, вы что-то слышали?
– Я не уверен.
– Стурке нужно укрытие. Ему нужны снабжение и транспорт. Ему нужно заручиться поддержкой чиновников министерства, которые отвечают за патрульную службу в горах, – он должен убедиться в том, что люди из Фронта национального освобождения его не тронут.
– Возможно, все это верно, если предположить, что они действительно скрываются в горах. Но почему вы в этом так уверены?
– Потому что в деле замешан Бениузеф Бен Крим.
– Думаю, это не единственная зацепка? У вас есть другие данные?
Лайм молча кивнул: он сказал все, что хотел сказать. Не стоило тратить время и рассказывать о том, что благодаря Мецетти они проследили перемещения Стурки до южного побережья Испании, откуда Стурка мог направиться в Алжир.
Джелиль встал и прошелся до двери, потом повернулся, подошел к окну и повернулся снова. Лайм закурил сигарету, поискав глазами пепельницу. Торопить Джелиля не стоило – пусть как следует поразмыслит о деньгах. После этого он начнет торговаться. Джелиль начинал свою карьеру торговцем лошадьми; первый капитал он заработал на лошадиных аукционах.
У двери Джелиль снова повернулся, замер, хмуро уставившись на стену, несколько раз стукнул ногой об пол и что-то пробурчал себе под нос. Потом медленно подошел к окну и выглянул наружу – Лайм смотрел на его спину.
Внезапно Джелиль повернулся к Лайму. На фоне окна было почти невозможно разглядеть его лицо, лишь очертания головы четко вырисовывались на сумеречном небе.
– Вы помните местечко под названием Эль-Джамила?
– То, что в нескольких километрах от побережья?
– Да.
– Они держат его там?
– Нет. Конечно нет. Я не знаю, где они могут быть. Но в Эль-Джамиле есть один человек, местный француз, который шпионил за французским лагерем для Бен Беллы. Мне кажется, что он может помочь вам в ваших поисках.
Лайм не слышал за спиной шума, поскольку все его внимание сосредоточилось на Джелиле. Случайно повернув голову, он заметил краем глаза какое-то движение – бесшумно отворилась дверь – и почувствовал, как на черепе стянулась кожа. Он молниеносно перекатился через кровать и упал на пол, после чего услышал хлопок пистолета с глушителем и удар пули в стену над головой. Револьвер уже был у него в руках.
Лайм уперся плечом о стену. Снизу он увидел припавшую к полу скрюченную фигуру и три раза быстро выстрелил из револьвера, одновременно узнавая человека, в которого стрелял.
Это была женщина с усиками. Она застыла с несколько комичным выражением удивления на лице; когда она упала, Лайм бросился к Джелилю.
В руках Джелиля был кривой нож. Он замахнулся им на Лайма.
Лайм парировал удар револьвером. Запястье Джелиля ударилось о железо. Он не выпустил нож, но рука у него онемела, и Лайм, отбросив пистолет, крепко схватил его одновременно за локоть и запястье и резким ударом сломал ему руку о колено.
Он отбросил Джелиля к стене; тот сполз на пол, и Лайм, подобрав револьвер, быстро подскочил обратно к женщине. Взглянув на нее, он понял, что проблем с ней больше не будет, но на всякий случай поднял с пола ее пистолет с глушителем. Подходя к двери, он чувствовал себя, как ковбой из вестерна – Рэндольф Скотт с двумя пистолетами в руках.
В коридоре никого. Стены в гостинице были толстыми, да и жильцы в любом случае не стали бы реагировать на шум: если турист слышит странные звуки в незнакомом месте, то чувствует неуверенность и беспокойство, а не идет искать себе лишних проблем.
Если у Джелиля были в отеле другие телохранители, они находились вне пределов досягаемости звука. Тот, что стоял внизу под лестницей, не слышал ничего.
Лайм запер дверь изнутри и взглянул на Джелиля. Араб сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и держал свою сломанную руку.
Лайм опустился на корточки рядом с женщиной и спрятал один из пистолетов к себе в карман. Он вытащил несколько ворсинок из своего твидового пиджака, положил их на ноздри женщины и сжал ее губы.
Ворсинки не шевелились. Женщина была мертва.