Миссия
Шрифт:
Мы приехали куда-то на окраину Вашингтона, к неприметному дому за высоким каменным забором. Поместьем назвать этот дом было бы трудно — что-то вроде загородной дачи, или сельского коттеджа. Самое главное, что он располагался за забором, и въехав на территорию ты тут же терялся из виду наблюдателей и мог спокойно расхаживать по саду, не боясь, что тебя заметят соседи. Не знаю, как они тут все устроили, и на кого был записан этот дом, но придумано это вполне основательно. Если только дом уже не «спалили» наши «друзья» из многочисленных спецслужб США.
Впрочем, возможно что сняли этот дом на совсем недолгое
Машина проскочила ворота и сходу въехала в крытый гараж, дверь которого тут же начала опускаться. В гараже стемнело, тут же зажегся свет, и двигатель машины заглох. Приехали! «Здравствуйте, девушки!»
Нас пригласили, и повели наверх через лестницу слева от машины. В воздухе пахло выхлопными газами, а еще почему-то яичницей. Почему яичницей — я понял, когда мы прошли через большую светлую кухню — там стоял высокий мужчина лет тридцати и очень аккуратно, примериваясь, разбивал яйца в скворчащее на сковороде масло.
— Пообедать не хотите? — нарочито-приветливо осведомился Симонов, появившийся будто ниоткуда, и тут же махнул рукой — Забыл! Вы же из кафе, и скорее всего там просто так не сидели. Пойдемте за мной, поговорим.
Мы прошли следом и оказались в помещении, явно служившем чем-то вроде гостиной — большая комната с телевизором, несколькими стульями и двумя мягкими креслами — в комплект к серому кожаному дивану. Больше тут ничего не было, и вообще казалось, что мебель здесь находится временно, что пара-тройка дней, и все отсюда вывезут в неизвестном направлении. Возможно, что так дело и обстояло.
— Это конспиративная квартира — усмехнулся Симонов — Специально сняли для того, чтобы когда наступит час «X» было куда вас поместить. Почему-то я так и думал, что ваши игрища ничем хорошим тут не закончатся. Просто надо было выждать время — и вы сами прибежите за помощью. Так оно все и вышло. Вы здесь. Итак, что вы хотите от нас? Небось жаждете отправиться на родину? Припасть так сказать к родным березкам?
— Мне не нравится ваш тон — ощетинился я.
— Да мало ли что вам не нравится… — безмятежно улыбнулся Симонов — Когда задницу начало прижаривать, тут же к нам прибежали! А когда все было хорошо — купались в роскоши и нас нахрен посылали? И родина не нужна была? Вам не кажется, что это чисто мещанский подход? Родина нам должна, а мы родине — нет? Не надо делать такое лицо, не надо… вы просили помощи — вам ее окажут. Родина не забывает своих сыновей, даже таких как вы… блудных. Только я бы вот лично захлопнул перед вами дверь и предложил бы идти туда, где вас приветили, где вам дали гражданство, где вы заработали ваши сумасшедшие деньги!
— Вам что, завидно? — вдруг звонким, вибрирующим от ярости голосом выкрикнула Ольга — Михаил Семенович ни у кого ничего не украл! Он все заработал своей головой и своими кулаками! Он дрался за свои деньги! Он писал книги! А вы только и умеете, что вставлять палки в колеса!
— Кто это вы?! — нахмурился Симонов — Кто — вы? Радуйтесь, милочка, что вас вообще выпустили из Союза и не посадили вашего папашу за спекуляцию! За незаконный сбыт драгоценных металлов! А могли! И здесь вы только потому, что вам позволили покинуть страну, которая сделала для вас все, что могла! А вы ее предали! Променяли на… это! (он неопределенно обвел руками пространство вокруг себя) Вы предатели родины! И в свое время таких как вы ставили к стенке!
— Пойдем отсюда, Оля — я с каменным лицом развернулся к двери и сделал шаг вперед. И тут же в проеме вырос плечистый молодой мужчина — тот, что только что жарил яичницу на электрической плите. Я абсолютно непроизвольно сходу пробил ему в печень, мужчина охнул и молча завалился на бок, сползая по дверному косяку. Я взял Ольгу за руку, и мы пошли по коридору. Ольга сопела позади меня, а впереди появлялись новые и новые фигуры — плечистые, крепкие ребята, общим числом человек пять, не меньше.
— Держись на пару шагов позади меня и не отставай! — негромко скомандовал я, и двинулся вперед, пружиня носками и войдя в расслабленное, предбоевое состояние. Щадить своих противников я не собирался. Сто бед — один ответ!
— Остановитесь! Михаил Семенович, приношу вам свои извинения! Михаил Семенович, стойте! Пожалуйста! Простите!
Голос был знакомым, я невольно остановился, не доходя шагов пяти до перекрывших дорогу парней, и осторожно, не выпуская из видимости предполагаемых противников посмотрел назад. Ко мне спешил мой знакомый… Нестеров! Тот, с которым я приехал в США! Как он тут оказался, откуда — загадка сие есть. Но это был он — Нестеров Константин Владимирович! Костя, проще говоря.
— Костя?! Ты здесь?
— Здесь, здесь! — радостно воскликнул Нестеров и подойдя ко мне протянул мне свою узкую, интеллигентскую ладонь — Прости ты Симонова, лишнего он наболтал! Тебя очень ждут дома! Мы заботимся о тебе! Следим за тобой — в хорошем смысле. Я возглавляю группу, которая должна обеспечить твой отход в любое время, когда ты пожелаешь. Симонов можно сказать у меня в подчинении — он от посольства, я от Центра. Так что… все в порядке! Пойдем, Миш… не сердись! Оленька, рад вас видеть! Вы такая красавица! У Миши великолепный вкус! И где это он вас откопал, такое жемчужное зерно?!
— Похоже, что ты бросил пить, Костя — я с интересом осмотрел Нестерова с ног до головы — Поправился, и одеваться стал как денди! Повысили?
— Повысили, Миша! А все ты! Рядом с тобой повышения идут — как на дрожжах! А вначале загнали туда, куда Макар телят не гонял. Потом вытащили, подлечили, повысили — и сюда, тебя охранять! Мы постоянно за тобой присматривали, берегли!
— А что же этой ночью не уберегли, если всегда берегли? — хмыкнул я, совершенно не веря ни единому слову работника КГБ.
— Ну не круглосуточно же, по мере возможности берегли! — не смутился Нестеров — Опять же, вокруг тебя столько агентов спецслужб крутилось, могли нас засечь. А оно нам надо? Пойдем, расскажешь, что у вас случилось. Кое-что мы уже знаем, но естественно не все. Знаем, что вас ищет ФБР но почему-то в официальный розыск не подали. Вот ты и откроешь нам эту тайну. Пойдем, пойдем! Не обижайся на дурака! Я на него рапорт напишу! Слышал, Симонов? Я рапорт на тебя напишу!
Я дал себя взять за локоть и повести назад. Внутри все звенело от адреналина, мир вокруг был ярким и гулким, а во рту — привкус крови. Когда я успел губу прикусить — даже и не знаю. Вечно страдают таким… хмм… дефектом. То прикушу губу, то обожгу… торопыга, как говорила моя бабушка!