Миссия
Шрифт:
Я выстрелил по белому пятну на пассажирском сиденье — один раз навскидку. Потом медленно-медленно навел ствол на второе «пятно», уже видя, как яркие вспышки заплясали на стволе винтовки, как пуля ударила в широкую грудь Кармайкла, и он чуть подался назад, вытаращив глаза и разинув рот.
Бах! Бах!
Дважды дернулся в руке револьвер, и мир снова стал реальным, быстрым и громким. Кто-то стонал — то ли Джон, то ли Кармайкл, я этого еще не понял, а где-то далеко уже завывали полицейские сирены.
— Уходим! — скомандовал я, бросил револьвер возле копов (они оба были живы), и мы побежали прочь, исчезая за углом невысокого
— Привет! — сказал встрепенувшийся водитель, продирая глаза — Куда едем?
— Отвези нас куда-нибудь подальше, на окраину, в небольшой тихий отель — попросил я, и подмигнул — Нам с подругой хочется, чтобы нас никто не побеспокоил, пока мы… ну ты понял!
— А тут что? Не нравится? — он указал на вывеску рядом с нами.
— А тут слишком уж… того! — покрутил я пальцами, не объясняя, что именно мне тут не нравится, но водитель понял это как надо.
— Ну да, тут дороговато… знаю один отель, там тихо и дешево. Любовники часто туда ездят, хозяйка милая старушенция, лишних вопросов не задает, так что если кому надо ночку провести чтобы муж не достал — самое место там. Кстати, условия не хуже чем в настоящем отеле — и горячая вода, и ванна, и телевизор есть! И даже телефон!
Надо отдать должное водиле — пока он говорил, машина отъехала уже почти на квартал. Вел он чекер уверенно, быстро, четко — настоящий таксер, не такой, что сегодня побежал сдавать нас копам.
Отель, или вернее мотель — на самом деле оказался вполне приличным, чистым и даже без тараканов. Чистенькая пожилая леди молча приняла у нас деньги — двадцать баксов за сутки, плюс двадцать страховку, которую возвращаешь когда выезжаешь (Вдруг будешь раскачиваться на люстре и она обрушится? Вот тебе и оплата за ущерб). Выдала ключи и попросила сильно не шуметь, чтобы не мешать другим постояльцам, при этом почему-то посмотрела на Ольгу, предательски порозовевшую, как краснодарский помидор.
Номер мне понравился, я ожидал гораздо худшего от этого гнезда разврата — прожженных сигаретами столешниц, серого белья, завалившихся за кровать использованных презервативов. Но ничего такого не было. Гостиница, как гостиница.
Мы сняли куртки, повесив их на вешалку в прихожей, сбросили обувь и с облегченным стоном опустились на широченную кровать, стоявшую у стены посреди комнаты. Говорить не хотелось, а руки и ноги мелко тряслись от адреналинового отходняка.
Ну сцука и деньки у нас настали! Только и скажешь — да твою же мать-перемать!
А потом Ольга уже по сложившейся привычке первой отправилась в ванную комнату, а я остался лежать, смотреть в потолок и думать о бренности бытия. Сколько мне еще будет везти? И почему у меня никогда не бывает все гладко?
Хотя… грех жаловаться — жив, и даже не ранен. Деньги есть — пересидим период «непоняток», а потом и объявимся. Вот такая у меня сейчас программа-минимум.
Глава 8
Конечно, это не отель «Хамильтон», но человеку, который когда-то сутками лежал в лесу на сырой земле, глядя на то как перед носом копошится муравей, не пристало возмущаться ржавчиной на дне ванны, или не очень хорошо смывающим унитазом. Горячая вода есть? Душ работает? Полотенце тебе дали? Ну и радуйся. Радуйся, что жив, даже не ранен, что крыша над головой и не надо думать, что будешь есть и пить. А завтра будет видно, как и что делать. Утро вечера мудренее — чеканная истина, проверенная годами и даже веками.
Вытерся, надел белье… мда. Тоже уже отвык после душа надевать ношеное. К хорошему быстро привыкаешь!
Покосился на узенькие кружевные трусики, сиротливо повисшие на полотенцесушителе — Ольга успела и слегка постираться. Чистоплотная, однако.
Хе хе… может от страха в штанишки подпустила? Вполне вероятно, чего уж там… при такой движухе сам едва в штаны не наделал, чего уж тогда ждать от девчонки?
Вышел из ванной комнаты, прислушался — уже автоматически, живу-то «на щелчке»! Тихо. Из щели между портьерой и стеной начал сочиться тусклый утренний свет. Эта странная, жуткая ночь все-таки заканчивается. Что там сейчас у этой парочки копов? Я слышал, как перед тем, как началась стрельба кто-то из них вызвал подкрепление: «Нападение на офицера! Угол улиц…!». То-то так быстро прискакала кавалерия.
Может стоило остаться на месте? А тогда как я объясню происшедшее? А если все-таки меня «изымут» из участка по совершенно официальному запросу? Ну так, чтобы допросить! И грохнут уже на месте. А потом припишут мне всевозможные гадости и подлости, и скажут, что я был засланным агентом советов, и попытался… что я попытался? Или — что я сделал? Ох ты ж черт… как бы из меня убийцу президента не сделали! А что — свернут башку Никсону, и скажут, что это я сделал! И в розыск меня!
Что-то мне просто-таки хреново сделалось… такого я не ожидал. Не думал, что они решатся на такое! Хотя… одного президента-то уже грохнули, так почему не скрутить башку другому? Лиха беда начало!
И тогда — чего мне ожидать? Вот при самом что ни на есть хреновом раскладе — что будет? Будут допрашивать? Доведут дело до суда?
Нет, не доведут. Поймают, и тихонько убьют.
А тогда — что делать? Бежать? Как бежать? С подводной лодки.
Документы предъявлять нельзя — тут же меня арестуют. Чековой книжкой пользоваться? Засветка. Нельзя. Опять же — если они пустят по ТВ наши физиономии, то мы не то что чековой книжкой воспользоваться, мы выйти во двор безнаказанно не сможем! Да что выйти — мы и в мотеле не спрячемся! Добрая леди с умными и хитрыми глазами, не любящая стонов и криков — тут же нас сдаст, даже не задумываясь ни на секунду. Убийце президента нет места в этом мире! Хорошо хоть бороду отпустил, так называемое мировое сообщество знает меня без бороды.
Бежать в посольство СССР? Чтобы меня вывезли в ящике с дипломатической почтой? Смешно, право слово… ой, как смешно… до слез. Все прахом. Дом, вилла, работа… даже книга недописанная и та осталась в Монклере. Тринадцать тысяч баксов и драгоценности Ольги — больше ничего. Впрочем — и драгоценности, это тоже ничего. Я же ведь ей купил, как могу на них претендовать? В фильме теперь я не буду сниматься. С «Уолт Дисней» тоже все кончено. За границу выезд закрыт. Строил я, строил, и… построил. «Саид, поджигай!»