Мистер Фермер. Наследие!
Шрифт:
— Спасибо, наставник, но до вас мне ещё далеко. — Отвечая любезностью на любезность, получаю внезапный ответ:
— Ты прав…
Волчица смеется, и моё настроение тоже чутка улучшилось. Я не создал ничего сверхъестественного сегодня. Не ощутил боли, дискомфорта, ещё и на протяжении довольно долгого времени испускал ману с почти идеальной точностью, создавая ловушки и препятствия там, где хотел. Боль ушла… Мои магические каналы… они зажили? Это стоило немедленно проверить. Ещё раз поблагодарив Беладонну, забрав с собой Ветерок и Зарю, возвращаюсь к себе в комнату, к подаренной мне сфере со спрятанной внутри неё Трупной тенью. Пока у меня маны не много, пока источник ещё не восстановился, я могу влить в тварь свою ману. Столько, сколько нужно человеку, чтобы тот не погиб. Если мне удастся, если я смогу напитывать людей своей силой, то по мере быстрого увеличения моего источника, все мои союзники получат на поле боя
Заперев комнату, немедленно приказываю Ветерку и Заре накрыть нас всеми возможными защитными барьерами. Риск того, что, заполучив мою силу, существо вырвется из сферы, обратившись в какую-то жесткую хрень, крайне низок. Моих сил, как и запаса маны, не так уж и много. Особенно сейчас, после двухчасового боя. Но лучше перебздеть, чем обосраться. Вытащив темную сферу, занимаю позицию в начерченном Зарёй пламенном кругу, покрытая воздушным барьером, Ветерок даёт разрешение, сигнализируя о готовности, и мы принимаемся. Выпуская силу в шар, вижу, как тучка внутри него становится больше, как сначала смеется, скалится клацая зубами, а потом, постепенно растворяется, начинает рассеянно мерцать, хлопать своими растерянными красными угольками глазками. Что-то ей не нравится, существо из тьмы, начинает рычать так, что её слышно даже из-за ограничивающей реальность сферы. Тварь клацает зубами, разгоняясь бьётся своим бесформенным телом о стекло, едва звучно кричит и корчится. Тьмы внутри становится всё меньше, всё сильнее начинает доминировать вытесняющий её, прижимающий к стеклу серый дым. Очередным сюрпризом стало появление у трупной тени почти физических рук, трёх пальцев и когтей, которыми та, вереща словно резаная, начинает царапать сферу изнутри. Она не эволюционирует, умирает. Моя сила не помогает ей прогрессировать, а наоборот убивает это мерзкое злобное существо. Сейчас, когда маны во мне слишком мало для «хлопка» и моментального изгнания, я намереваюсь от начала и до конца проследить за тем, что будет с этой нечистой душой."
Туман становится плотнее, а демон все больше походит на живое, уменьшенное в размерах существо. Из темной тучки, в ударах бьющейся присмерти личности, о стекло разбиваются лапки и ножки. Крик, нечто нечленораздельное, похожее на речь, слышится перед тем, как из серого тумана, заполонившего сферу, разрывая черное пятнышко на куски, в стекло ударяются сразу десятки щупальцаподобных отростков. Тьма внутри рассеялась, стекло едва заметно треснуло, но ману мою нечто по-прежнему продолжало поглощать. Кажется, сам того не понимая, я создал нечто новое, неизведанное и, судя по тому, как оно разорвало тень, очень жестокое. На спине проступил холодный пот, по мере наполнения сферы, силы стремительно покидали меня. Так продолжалось до того, пока сухость в горле и решительные меры дриад не прервали наш эксперимент.
— Дальше тренироваться опасно, господин, — силой вырвав сферу из моих рук, вернула меня в реальный мир Заря. Я опять увлёкся. Помня, как разорвало Трупную тень, как видел нечто странное, спрашиваю у подруг, что это было, но никто из них ничего не видел. Для них, существо просто лопнуло. Они посчитали эксперимент неудачным. Ветерок хотела избавиться от сферы, но я не дал. Что-то внутри ещё есть, теплится, оно живое, имеет сознание и испытывает враждебность к демонам. Хотя, с другой стороны, быть может, это «что-то» и есть сам демон? Вернее, его «осеревшая» — очистившаяся от части грехов душа, усиленная моей магией? Сложно сделать выводы сейчас… демон и погиб, и нет, значит, проводить эксперименты на людях рано. Требуется подождать, и непременно продолжить эксперимент что бы посмотреть, что же на самом деле спрятано в этой сферической гаче (игрушке)…
Глава 19
Земли семьи Тролл помнятся мне очень и очень смутно. Точно так же, как и их город, главной особенностью которого я мог отметить лишь отсутствие полноценных дорог и четко выраженное желание нас прикончить. Это же желание виделось на лице первого (наконец-то) патруля, прочесывавшего окрестности городка под названием Плато Сокола. Группа из десяти бойцов. Все, кроме командира, поголовно были из кланов волков и лисиц. Лишь командир представлял собой другого, очень редкого вида существо. С лица и издали — человек человеком, никакого клюва, меха или клыков, но при сближении за спиной виднелись они, большие, почти как у моего ангела-защитника, крылья.
Острые, покрытые мелким пером, почти как у эльфов уши, прикрывал легкий шлем причудливой формы. Облаченный в облегченный доспех, птенчик-наездник имел при себе старомодный лук, два колчана, полных стрел, а также фею… Именно это мелкое, гордое, голое и заносчивое существо на его плече чуть не стало причиной потасовки, в которую с особым энтузиазмом стремилась влететь Беладонна.
Пока бойцы становились в боевое построение, а мои дриады на словах обещали сварить суп из своей младшей, мелкой и непослушной сестры, волчица с пернатым стали обмениваться очень грубыми, прямо-таки не по-детски жестокими словесными выпадами. Кто кого и в какой форме имел, было вначале, второй стадией их «приветствия» стало упоминание мамок и тех, кто их ебал. Затем добрались до отцов, предков и… рукопожатия. Эти двое идиотов, с виду готовившихся сойтись один на один, жмут друг другу руки, обнимаются, смеются, говоря бойцам одно и то же: «Это свои…» Беладонна, авантюристка с невероятным послужным списком, оказалась первой наставницей по фехтованию молодого пернатого, а также… женщиной светских кровей, незаконнорожденной дочерью самого Вольфграфа.
— Старшая сестрица, о твоих геройствах на севере уже несколько лет ходит молва. Местные говорят, что даже сам Граф…
— Они только и могут языком попусту трепать. — Двигаясь впереди, отмахнулась от лести и комплиментов в свой адрес Беладонна.
— Но это правда. Граф много раз расспрашивал о тебе приглашенных авантюристов. — На повышенных, настаивал на своем пернатый.
— Да, да… Олафу, по первому письму которого я бы тут же примчалась, больше и делать нечего, кроме как обо мне говорить…. — Поглядывая на нас, ехавших позади на своей здоровенной карете, с некой грустью в голосе смеялась волчица. Кажется, с полноценной семьей ей тоже не повезло. Отец — аристократ, мать, скорее всего, была простой служанкой, которую тот, может, силой, а может, ещё как, обрюхатил. Ну а потом итогом такого вот не романтичного «романа» стала она, девочка без отца, но вполне себе с мужской силой и амбициями. Когда та, устав от трёпа боготворившего её юнца, пытаясь избавиться от напрягающей компании, поравнялась с каретой и запрыгнула на неё, я осторожно, как мог, тактично спросил Беладонну о семье и получил подтверждающий мои догадки ответ. Мать — служанка, а она… никто. По совершеннолетию Олаф дал ей вольную с правом на выкуп своей семьи. Волчица через десять кругов ада прошла, заработала денег и четыре года назад вернулась домой с крупной суммой. Но домашние, её старания не оценили, мать и сёстры, отказались от права на свободу, боясь самого слова «свобода», предпочли остаться со своим господином. Беладонна обиделась на семью, все её подвиги, старания, риски, жертвы, на которые она шла годами, оказались обесценены всего несколькими словами. Человек, привыкший выбирать, кому и сколько служить, не смог понять того, кто был и так доволен своей службой всего одному господину. Беладонна, будучи свободной, ничем не отличалась от своих родных. Возможно, спустя четыре года она поняла это, смирилась, потому и использовала «задание» как повод, причину вновь вернуться к семье.
— Слушай, старшая сестрица… — Даже во время нашего разговора продолжает лезть пернатый. «Достал» — читается во взгляде недовольной Беладонны, но преследующий её парень словно не видит женской раздражимости. — А кто эти граждане, кого ты сопровождаешь?
— По ходу, скрытая проверка из Запретного сада. — Внезапно, даже не пытаясь нам подыгрывать, заявляет волчица.
— Что… какая ещё проверка, я просто аристократ, а эти девы, мои наниматели, мы… — Запахло жареным, как могу, оправдываюсь. В карете кто-то звучно зашабуршал, из окна показалось удивлённое лицо Ветерка, которое в ту же секунду обратно затянули руки Зари.
— Да ты, то ясное дело, простофиля деревенский. — Смеется надо мной волчица. — Но вот они точно никакие не торговки. Еще и с заморского края, бред полный. Госпожа Милим, с ее волосами и цветом кожи, еще сгодилась бы на роль аристократки островных государств. Да только подруга ее, вся в имперских цацках, оружии, даже волосы ее, свойственны детям пустыни, не говоря уже о магии огня, коей на островах вообще никто не владеет. Если Гросс ты мне все еще не веришь, то подумай, откуда тогда они так хорошо знают север? Как госпожа Милим провела нас через топи, болота, по которым даже я бы не пошла? Как защитница ее, быстрее нас, через незнакомый лес прогнала целый караван?
Пиздец… а ведь и вправду. Мы, троица идиотов, спалились еще даже не достигнув пункта назначения. Мда, не быть мне тайным кукловодом… куколдом, разве что, но точно не кукловодом.
— Не грусти, а то член не будет расти. — Тыкнула меня в плечо кулаком волчица, заставив крылатого юнца раздражающе смеяться во весь свой голос. Шутканула так пиздец… — Я понимаю твои чувства Гросс, ты, наверняка всего не знал, да и я, женщина опытная, всего до конца не понимаю. В мире взрослых так бывает, постоянно кто-то кого-то наебывает, недоговаривает, предает. Твои наниматели не исключение, все прошлые мои, тоже, потому просто делай то, что должен, а как оно будет и что из этого выйдет, одному лишь Матвеему известно. — Приобняв, как могла, подбадривала Беладонна.