Мистер Генофонд
Шрифт:
Учитывая, что зараза Полька на меня даже не смотрела, такие перерывы оказались единственным удовольствием от гребаных курсов.
С завтрашнего дня нужно было полностью менять тактику. Розы и конфеты в моем случае, конечно, не годились. В ресторан Полька не пойдет даже под дулом пистолета. Но за прошедшие годы я научился дарить кое-что помимо плюшевых игрушек.
Решение, что именно может сработать с упрямой ведьмочкой, пришло внезапно. Прямо посреди третьей пары я покинул аудиторию, набрал секретаршу Басманского, а потом ненадолго
Полька даже разозлиться не успела к моему возвращению. Красные, как у кролика, глаза гневно сверкнули за стеклами очков. Пухлые губки на миг сжались. Но она продолжила занятие, как будто ничего и не было.
Решительная, до чертиков сексуальная и вся такая родная, что, когда после занятий к нам заглянул заведующий с новостями о билетах в театр, стало противно от самого себя.
Глава 12. Все, что ей нужно
Выжить можно и без любимого.
Но ребенка делать — только от него.
В лингвистическом центре я подрабатывала уже четыре года. За это время у нас не было очных занятий с «носителями языка» и никогда скупердяй-заведующий не покупал билеты в театр. Тем более на целую группу!
Даже без Лехиного признания я понимала, что за широким жестом стоял он. Аферист бессовестный. А еще знала, что отвертеться от культурной программы у меня не получится, какие бы аргументы ни придумывала.
Вскоре догадка об аргументах подтвердилась. Игорь Анатольевич не стал даже слушать. Уже на следующий день он вручил мне пачку билетов и назначил ответственной за проведение мероприятия.
Это было не смешно. Наши учащиеся давно вышли из возраста школьников. Водить их за руку не было никакой необходимости. Но мой босс и слышать ничего не хотел о походе в театр без преподавателя.
— Поленька, это уникальная постановка. Шекспир. Современная адаптация на языке автора!
— Я и не собираюсь мешать другим. Пусть идут и смотрят.
— Да вы, милочка, хотя бы понимаете, какая у этих билетов стоимость? За такие деньги я бы сам не то что Ромео, я бы Джульетту сыграл!
— Так, может, вы вместо меня и сходили бы?
— А потом мне вместо вас на занятиях делиться впечатлениями?
— Если есть желание…
— Зарплату прикажете тоже вместо вас получать?
Было, конечно, неприятно, но ничего неожиданного я не услышала. Крамер и в более молодые годы умудрялся договариваться с людьми вокруг меня. Под его дудку плясали секретари на факультете иняза. С его подачи меня не брали на работу ни в одно кафе, но с удовольствием взяли в библиотеку.
На него даже моя бабушка поглядывала с уважением.
У Игоря Анатольевича не было шанса отказать этому проходимцу, а у меня — избежать похода в театр.
Черт знает что!
Однако, как вскоре
На этот раз сжигать нервные клетки ко мне явился не Крамер.
Не успела я приготовить ужин, как с сумкой на плече и малышом на руках в квартиру пожаловал мой бывший муж.
— Поля, спасай! — Даже не спрашивая разрешения, Вова вошел в гостиную, сбросил сумку на пол и устроил сына на диване. — Мама с Иркой в больницу попали. Отравление! Побудь с Васькой пару часов. Мне за лекарствами смотаться надо и с докторами договориться.
— Что тебе надо?!
От такой наглости меня чуть удар не схватил.
— С ним на руках совсем ничего не получается. Он то есть хочет, то пить, то спать. Я даже в туалет сходить не могу.
— Вов, ты в своем уме? — я подхватила малыша и протянула в руки бывшему.
— В своем, Поленька. В своем. — Вовка резко сдал назад. — Но с ним совсем засада. Там, в больнице, уже ждут. Если до девяти не успею все привезти, меня бабы мои сожрут.
— А ничего, что я совершенно посторонний человек для твоего сына? Твоя мамаша меня потом со свету не сживет?
Я перевела взгляд на ребенка и тут же отругала себя за это. Голубые глаза смотрели на меня как на чудо, удивленно, смело, изредка хлопая ресничками. Маленький ангел. Милый, розовощекий и не виноватый в том, что ему достался такой папка.
— Поленька, это всего на пару часов! — Вовка в молитвенном жесте сложил руки и принялся задом, как рак, красться к двери.
— Вовка! Стой! Я не сказала «да»! — Шок от ситуации с каждой секундой нарастал все сильнее. Я была знакома с Вовкиным сыном лишь по фото и видео. А мои знания о малышах начинались с азов детской психологии институтских времен и заканчивались рекламой подгузников по телевизору.
Словно заключенный перед повешением, Вовка замер и обреченно склонил голову.
— Мне кроме тебя больше не к кому обратиться, — заговорил в том же своем несчастном тоне, в каком умолял не подавать документы на развод.
— Вов, но я не мать. Я даже, что делать с ним, не знаю.
Малыш в моих руках шевельнулся. Маленькая ручка схватила за отворот просторной домашней майки и потянула на себя.
— Но ты же у нас дипломированный педагог.
— Учитель английского, — вырвалось со стоном. — Твоему сыну рано пока.
— Колыбельную можно спеть и на английском. Ему как раз через полчаса спать, — Вовка шмыгнул носом и уверенно взялся за дверную ручку. — А поесть… Там, — кивнул на сумку, — бутылочка и подогреватель.
— Нет, Вова, нет…
Подхватив малыша поудобнее, я снова двинулась к непутевому папашке. Не нужна мне была такая ответственность. Почему я? Зачем мне? Но Вовка оказался быстрее. Дверь закрылась прямо перед моим носом. А вслед с коридора донеслось громкое: «Два — три часа, и я его заберу!»