Мистер Генофонд
Шрифт:
Лехи сегодня не было. Другая группа, другие учащиеся. Все как до него. Вопросы, ответы, задания — стандартный учебный процесс. И лишь взгляд на дальнюю парту, которую вечно занимал Крамер, оказался новым.
Из-за собственной болтливости мне стало гораздо хуже, чем вчера и позавчера. Наша игра в «хочу — не дам» перешла на новый уровень. Он узнал мою тайну. Он, а не я, отказал в желаемом. И самой себе я теперь казалась жалкой.
Попрошайка несчастная. Неудачница, которую не устроил собственный муж, и которая
Но это точно была не Лехина проблема. И откровенничала перед ним я зря.
К следующему общему учебному занятию я накрутила себя до такой степени, что с трудом смогла переступить порог лингвистического центра. Круги под глазами были видны, несмотря на слой консилера. Щеки впали, как после недели голодания. И даже грудь, казалось, усохла на полразмера.
Вероятно, нужно было прекращать строить из себя незаменимого героя и взять отгулы. Со скандалом или без — уже не важно. Еще неделя рядом с Лехой могла довести меня до настоящей болезни, а его отъезд потом — добить окончательно.
С такими безрадостными мыслями я пришла на работу. Заглянула в кабинет заведующего. И написала заявление на отпуск за свой счет.
Подозрительно веселый Игорь Анатольевич даже читать его не стал. Лист лег в стопку с другими листами на край стола. Заведующий пожелал хорошего дня и, недовольно глянув на секретаршу, напомнил о дне рождения нового преподавателя китайского.
— После занятий задержитесь ненадолго. Поздравим Петра Константиновича. Тортик и шампанское уже в холодильнике.
Шаблонная фраза. Ничего неожиданного в поздравлении «китайца» не было. Но я все же вздрогнула. Не хотелось задерживаться ни на секунду. Будь моя воля, сбежала бы прямо сейчас. Но заявление все еще не было подписано, и добавлять заведующему поводов уволить меня я не стала.
Ненадолго — значит, ненадолго. После двух общих пар с Кармером продержаться еще несколько минут казалось несложно.
Но я и не догадывалась в этот момент, как сильно переоценивала свои возможности!
Занятия и правда удалось пережить почти безболезненно. Хоть между нами и было все решено, но Леха пришел. Хмурый, небритый, одетый не в костюм, как раньше, а в обычные джинсы и голубую рубашку с закатанными рукавами.
Мы вежливо поздоровались. Как незнакомцы. А потом вместе провели две пары. Почти не общаясь. Не глядя друг на друга. Оба натянутые как струны. Даже в группе все это почувствовали. Девчонки внимательно зыркали то на меня, то на Крамера. Мужчины старались вообще никуда не пялиться и не задавать лишних вопросов.
Это было два самых скучных занятия, какие мне приходилось когда-либо вести. С таким же успехом
Но никто не возмутился. После завершения все собрали свои вещи и без задержек покинули аудиторию. Я тоже. Предпоследней. Вышла прямо перед Лехой, едва не коснувшись его плечом.
А потом был день рождения. Счастливый «китаец», разливающий по бокалам шампанское. Бодрые тосты от заведующего и его секретарши. «Француженка» и «итальянка», взявшие Крамера в оборот…
Он вроде бы не сопротивлялся. Рассказывал им что-то на английском. Объяснял жестами. Иногда улыбался. Обычный Леха. Душа любой компании, особенно женской.
Уверенный в себе, как стадо гиппопотамов. Привлекательный, как мешок с бриллиантами. И слишком яркий, чтобы быть в тени.
Я изо всех сил старалась не смотреть на него. Отбивалась по телефону от свидания с Григорием. Тот закидывал сообщениями. Как знал, что мне сейчас сильно «не хватает» мужского внимания. Поздравляла «китайца».
Расслабившийся после первого бокала Петр Константинович цвел, как майская роза. Это был его первый корпоратив в центре и первое шампанское за год. Увлеченный благодарностью и рассказом, как он счастлив работать в таком коллективе, Петр не замечал, что я теряю нить разговора, сам отвечал на свои вопросы и внимательно следил, чтобы в моем бокале пузырилось вино.
Отличная компания, чтобы убить положенные для приличия полчаса, а потом исчезнуть. Ширма, за которой удавалось прятаться от серо-голубых глаз и не казаться самой себе жалкой. Ради нее можно было выдержать нудные разговоры об учащихся, вытерпеть руку на талии и доверчивый собачий взгляд.
Жалела я лишь об одном — что нельзя взять «китайца» на поводок или объявить частной собственностью.
— Это замена? — Стоило Петру на минуту отойти, рядом со мной незаметно оказался Крамер.
— Не понимаю, о чем ты говоришь. — Правая рука дрогнула, и шампанское чуть не пролилось на пол.
— Так мило чирикаете. Давние знакомые?
Он ко мне даже не прикасался, но по ощущениям — держал за горло, не позволяя свободно дышать.
— Петя — замечательный мужчина, и с ним очень приятно общаться. — Во мне словно стерва какая-то проснулась. Со страха, наверное.
— Пе-тя, значит! — послышался шумный выдох.
— Значит!
— И этот Пе-тя — моя замена?
Я покрутила между пальцев верхнюю пуговицу блузки. Расстегнуть хотелось отчаянно. Воздуха не хватало. Но от Лехи шла такая волна ярости, что любое провоцирующее движение делать было страшно.
— Свято место пусто не бывает, — произнесла на одном вдохе.
— Ведьма, — теплое дыхание коснулось уха.
Мое тело откликнулось тут же. Стая мурашек поползла по плечам и спине, внизу живота приятно заныло, и во рту уже привычно все слиплось от сухости.