Мистер Грей младший
Шрифт:
Когда подали чай, мы с отцом и братом говорили о медицинском оборудовании, а мама показывала Фиби наш семейный фотоальбом. Мы разговаривали о делах легко и непринуждённо, а Ян смотрел на нас двоих, немного настороженно разглядывал меня. После беседы о делах, мы вышли с братом в сад, где он сказал мне о том, что его жена беременна, и они планируют рассказать об этом вместе, на дне рождения мамы, когда его жена — Элис, вернётся из тура по миру для девушек в положении.
— Когда я услышал название твоей фирмы, — произнёс Ян, когда мы присели на качели, установленные в летнем
— Ян! — одёрнул его я, смеясь.
— Серьёзно. Я думал, что ты торгуешь этим ценным товаром.
— Я торгую мечтой, — помолчав, серьёзно сказал я.
— Ой, — махнул рукой Ян, — Продлеваешь муки несчастным? — усмехнулся он, начав кривляться, — «Вот, пожалуйста — держитесь за рычаг, получите массаж анти-пердёшь и подумайте, кому отпишите всё своё состояние».
— Ян, — покачал головой я, — Ты не исправим.
— Слушай, — он резко встал с качели, — Это действительно шикарный бизнес. На мёртвых можно неплохо зарабатывать. Ты можешь выпускать свои гробы, и, учитывая твой цинизм, ставить логотип на тыльной стороне крышки и написать: «Счастливого пути. Желаю, чтобы не задержали на границе».
Это заставило меня засмеяться и закатить глаза.
— Или вот ещё! Почему бы тебе не придумать оборудование, которое можно брать с собой на тот свет… И назвать его ярко, чтобы запомнилось всем. Например: «Оргазм в гробу».
— Пошляк! — повторил реплику отца я, и, встав, дал ему лёгкий подзатыльник, заставив его заржать.
— Я не думаю, что это принесёт большой доход, — серьёзно начал я, когда Ян успокоился, — Найдётся немного богатых идиотов, желающих приобрести это великолепие без гарантии. Тем более, вдруг, кто-то захочет опробовать это заранее. Или попросит своего адвоката. А тому так понравиться, что он не захочет вылезать из гроба.
Брат засмеялся, но глаза его остались холодными.
— Ладно, хватит о проблемах и оргазмах в той жизни. Давай поговорим о настоящем. Итак, ты, скорее всего, женишься на своей монашке, — всё внутри меня похолодело, когда он так заговорил о Фиби, — Для неё ты и так мессия, спустившийся с небес. Наш папа её вылечит от ухода в астрал, сорвёт денежки с её папаши, по родственному со скидкой, разумеется… Надеюсь, тебе совсем не жаль её отца. Ну, а жизнь с тобой снимет с неё розовые очки, касательно тебя.
Я посмотрел ему в глаза, немного прищурившись.
— Оставь, Ян. Ведь, тебя больше всего интересует, буду ли я восстанавливаться в правах на наследство. Обрадую тебя — нет. Я достаточно богат. К тому же, наследник огромного состояния своего второго отца… В большей степени, я вернулся сюда за ней. Она знает меня лучше всех. Она единственная — узнала меня сразу, Ян. В жизни есть что-то… важнее наследства и оргазмов в гробу. Подумай об этом, — я развернулся к нему спиной и последовал к дому, чтобы разыскать Фиби.
Часы сообщали о том, что время уже чуть больше восьми вечера. Я быстро смог разыскать Фиби. Она была с мамой в моей комнате. В моей комнате, где я был ребёнком, а затем, подростком. Фиби с таким трепетом смотрела на все вещи, что это заставило моё сердце
— Фиби, ты так немногословна, — заметила моя мама, — Не то, что раньше…
— Я… несла обет молчания пять лет. Мне нужно будет время, чтобы разговориться, — улыбнулась она добро.
— Милая, — с восхищённым вздохом произнесла мама, — Ты так любишь моего мальчика!.. Я так рада, что у него есть ты…
— А я рада, что он вернулся, — тихо шепнула Фиби, — Он воскрес для нас… И я ожила вместе с ним. Я очень, очень сильно к нему… привязана. Кажется, это даже больше, чем любовь…
Сердце взрывалось во мне. Набрав полную грудь воздуха, я постучал и две мои любимые женщины вмиг обернулись на меня.
— Не помешаю? — улыбнулся я.
— Что ты? — мама начала делать шаги ко мне, в сторону двери, стараясь быстрее покинуть комнату, — Это я здесь лишняя… Пойду приготовлю лёд для алкоголя на веранде. Жду вас там, — улыбнулась она.
Когда мама ушла, я подошёл к Фиби, которая смотрела то на мою обувь, то мне в глаза.
— Фиби, — шепнул я.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — улыбнулась она, щурясь.
— Что? — спросил я, положив руки ей на бёдра.
— Твоё признание, — она изогнула бровь, — Ты подслушивал?
— Я слушал твоё признание, — тихо произнёс я, — И у меня есть своё, для тебя…
Губы Фиби приоткрылись, когда она резко вдохнула. Я улыбнулся и посмотрел глубоко в её серые, бездонные глаза, отливающие сияющей сталью её платья.
— Фиби, я тебя не люблю, — её лицо замерло, а губы дрогнули, — Я в тебе существую. Любить-это значит желать и жалеть. А я не просто жалею и желаю. Ты проросла во мне. Ты живёшь во мне. Твоя жизнь смешалась с моей, как кофе смешивается с молоком. Было бы глупо, если бы ствол признавался в любви корням, или плодам, висящим на его ветках. Мы родились друг для друга, просто нашим родителям не успели об этом сообщить. А может и не хотели, — я припал лбом к её и сделал глубокий вдох, — Жизнь у нас с тобой будет долгая-долгая… Тебе может понравиться другой мужчина, а моё внимание может привлечь яркая женщина… Но из-за этого мы не сможем расстаться, потому что симпатии и восторг — остаются простой симпатией и восторгом. Мы будем смотреть на этих людей как на картины, поющие фонтаны, скульптуры… Возможно, нам будет интересно с ними говорить, в чём-то они восхитят нас… И это нормально. Но засыпать и просыпаться мы будем на одной кровати… И на ней — мы вместе состаримся, потому что мы не можем оторваться друг от друга. И пятилетняя разлука это показала. Мы всегда будем вместе, крошка.
Она заплакала, потом рассмеялась, а потом я взял её на руки и покружил по всей комнате… Этот вечер только начался.
— Я хочу познакомить тебя со своим вторым отцом, — проговорил я, — Сегодня же.
— Сегодня? — выдохнула она, — Адам, как я выгляжу?.. Я буду волноваться, я… Почему ты не предупредил?
— Ты выглядишь прекрасно. И потом, ему дорого всё, что дорого мне. Особенно — ты.
Она широко улыбнулась. После, я поставил её на ноги и мы спустились на веранду, чтобы ненадолго распрощаться.