Мистер и Миссис

Райли Алекса

думаю, на неё повлияло истощение. – Она прячет фонарик. – Молли, вы помните, что

случилось с вами сегодня?

Я отрицательно качаю головой, пытаясь вспомнить, крепче сжав руку мужчины.

Ощущение безопасности рядом с ним заставляет почувствовать меня ещё лучше.

– Вы знаете, где вы находитесь?

– В больнице, - отвечаю я.

– В каком городе?

Я смотрю на неё, пытаясь вспомнить. Я перевожу взгляд на мужчину, словно он даст

мне ответ, но он просто изучает меня,

а его лицо и челюсть напряжены.

– Штат? – снова задает вопрос она.

Я просто качаю головой, не в состоянии уловить связь.

– Как насчёт этого мужчины? Вы знаете, кто он?

– Он мой муж, - я улыбаюсь ему, но он не возвращает мне улыбку. Он всё ещё смотрит

на меня.

– Его имя, Молли. Вы помните его?

– Нет, - шепчу я, отворачиваясь, чтобы посмотреть на доктора, не желая смотреть ему

в лицо. Какой толк притворяться, если он все равно узнает, что я не помню его. Просто

мужчина из снов. Я хочу ещё их увидеть. Те, в которых мы были вместе в постели.

– Утром мы проведём несколько тестов, но я уверена, что всё в порядке. У тебя было

удачное падение. Память со временем вернётся к тебе, - говорит она с полной уверенностью.

– Ты проведёшь их сегодня же, - голос мужчины настолько строг, что моя голова

резко дергается, чтобы посмотреть на него, когда он взглядом мечет кинжалы в бедную

докторшу.

Я сжимаю его руку, заставляя его посмотреть на меня сверху вниз, и его лицо

меняется

–

оно

смягчается.

– Ребенок, - мне не хочется сейчас делать какие-либо тесты. Я просто хочу поспать, даже

после того, как проспала двенадцать часов. Но, если это нужно ради ребенка, я готова.

– Он отлично себя чувствует.

– Он? – я убираю руку из-под руки мужа и подношу её к животу, желая снова ощутить

его толчки.

– Это маленький мальчик. У вас срок четыре с половиной месяца. На самом деле, он

немного крупноват. Мне будут нужны записи от врача, у которого ты консультировалась,

чтобы кое-что проверить.

Я не знаю, кто мой доктор. Я даже не знаю, где я. Я смотрю на своего мужа.

– Ты сможешь всё это достать? – спрашиваю я, зная, что он это сделает.

– Я разберусь с этим, - отвечает он уверенно, и я не могу не почувствовать холод в его

словах, что меня немного насторожило.

– Отлично. Почему бы тебе не отдохнуть, а я вернусь утром? – на этом доктор уходит.

– Я, ах … - мне вдруг становится неловко. – Я не знаю твоего имени, - наконец

выпаливаю я и смотрю на него сквозь ресницы.

Он поднимает стул, который уронил до этого, поправляет его и садится рядом со

мной.

Наклонившись, он снова берёт меня за руку и подносит к губам. Этот милый жест

заставляет меня улыбнуться. Я не могу мыслить ясно рядом с ним. Он словно заполняет всё

пространство, но, возможно, мне это только кажется. Сейчас я не в состоянии ясно мыслить.

– Филипп, - отвечает он, прижимаясь губами к моей руке. И на секунду я чувствую,

как его язык скользит по моей руке, словно он дегустирует меня, но это ощущение исчезает

прежде, чем я успеваю это осознать.

– Филипп, - повторяю я его имя, откинувшись на кровать, и мои глаза начинают

закрываться. – Пожалуйста, только не оставляй меня. Без тебя так одиноко, - бормочу я,

когда проваливаюсь в сон, ощущая, как его вторая рука ложится на мой живот.

– Мы больше никогда не расстанемся, - отвечает он мрачным голосом, когда я

полностью отключаюсь.

ГЛАВА 7

Филипп

Я запускаю руку под одеяло, а затем под её больничный халатик, и накрываю своей

ладонью её животик, в котором уже пинается малыш. Я закрываю глаза и делаю глубокий

вдох, пытаясь убедить себя, что всё в порядке.

Когда я был в тридцати минутах езды от места, откуда Молли связывалась с Синди,

мне позвонили и сообщили, что она в больнице. Из того, что я услышал по телефону, до

того, как линия оборвалась, я понял, что случилось что-то серьезное. Но я пытался не думать

об этом, отказывался верить, что с ней что-то произошло, когда я, наконец-то, нашёл её

после всех этих месяцев поисков.

Она собиралась вернуться в город. Возможно, и не к нам домой, а к Сидни, и она

прекрасно осознавала, что не ступит и шагу в Нью-Йорке без моего ведома, ведь я сразу

узнаю об этом. Я помчался бы к ней в ту же секунду.

Дальше — все как в тумане. Когда я влетел в больницу, требуя, чтобы меня пустили к

ней, они пытались удержать ее подальше от меня. Им повезло, что она находилась в

больнице, иначе я бы к черту сжег здесь всё дотла, чтобы доказать серьезность своих

намерений.

Потребовалось не много времени, чтобы они поняли, в чём дело, и поменяли свое

отношение. Я не люблю воздействовать на людей властью и деньгами, но в этом случае я

просто не мог не воспользоваться этим. Не было ни одной гребаной вещи, которую я бы не

сделал, чтобы добраться до нее.

Потом, когда они сказали мне, что с ней все будет в порядке, я почувствовал, будто