Мистер убийца
Шрифт:
– Нацелен, как пуля.
– Именно. Но он сорвал всю программу, что само по себе огромная неприятность. Черт, и не только программу, гораздо больше. Это мягко сказано. Обучение, внушение, промывка мозгов – все пошло прахом.
– Он запрограммирован.
– Да, запрограммирован. Он лишь немногим отличается от машины, и то, что он увидел фотографию Стиллуотера, не заставило бы его вырваться из-под контроля. Все равно что персональный компьютер в вашем офисе вдруг начнет вырабатывать сперму и отращивать волосы только потому, что вы ввели в его память фотографию Мерилин Монро.
Уаксхилл мягко рассмеялся.
– Мне нравится такая аналогия. Думаю, что возьму ее на вооружение, чтобы переубедить кое-кого. Буду ссылаться на вас.
Ослетт остался доволен похвалой Уаксхилла.
– Отличный бекон.
– Да, действительно.
Клокер продолжал поглощать пищу.
– Во-вторых, имеется и другое мнение, но у меньшинства, – продолжал Уаксхилл, – предполагающее более экзотическое, но, на мой взгляд, и более убедительное объяснение относительно Алфи, а именно: Алфи обладает тайными способностями, о которых мы не подозревали и которые он сам, возможно, не очень понимает и контролирует.
– Тайные способности?
Уаксхилл улыбнулся и кивнул головой.
– Отдаю отчет, что эта гипотеза звучит, как всякая дребедень из фильма типа "Звездный трек"…
Ослетт вздрогнул и искоса взглянул на Клокера, но тот, не моргнув глазом, продолжал расправляться с горой еды на тарелке.
– …и явно смахивает на научную фантастику, – закончил Уаксхилл свою мысль.
– Боюсь, что да.
– Дело в том, что инженеры-генетики наделили Алфи действительно чрезвычайными способностями. Намеренно. Поэтому не могло ли так случиться, что они ненамеренно, по невнимательности дали ему и другие сверхчеловеческие качества?
– Лучше всего сказать, нечеловеческие, – вставил Клокер.
– Что ж, в этом случае это еще более неприятно, – произнес Уаксхилл, торжественно взглянув на Клокеpa. – Возможно, это гораздо более точное определение. Повернувшись к Ослетту, он добавил:
– Какое-то звено в психике, какая-то странная мозговая связь могла потрясти сознание Алфи, стереть программу или вызвать сбой в его функциях.
– Этот парень был в Канзасе, а Стиллуотер в Южной Калифорнии, вы только задумайтесь над этим! Уаксхилл пожал плечами.
– Телевизионные сигналы передаются на большие расстояния, чуть ли не на бесконечные. Направьте лазерный луч из Чикаго в Галактику, и этот луч когда-нибудь туда доберется, пусть через тысячу лет, после того, как самого Чикаго, может, уже и не будет, а луч будет идти и идти. Вполне возможно, что расстояние не имеет значения, когда мы сталкиваемся с мысленными импульсами или с тем, что каким-то образом соединило Алфи с этим писателем.
У Ослетта пропал аппетит.
Клокер, вероятно, тут же нашел его и присовокупил к своему, и немалому.
Указывая на корзиночку с булочками, Уаксхилл сказал:
– Они просто великолепны, и на случай, если вы не обратили внимания, здесь два сорта булочек, одни – простые, другие – с миндальной начинкой.
– Миндальные – мои любимые, – ответил Ослетт, не притронувшись к ним, однако.
– Вообще-то самые лучшие булочки в мире…
– …в Париже, – закончил за него Ослетт, – в старомодном кафе, меньше чем в квартале от…
– …Елисейских полей, – снова взял слово Уаксхилл, тем самым удивив Ослетта.
– Владельца зовут Альфонс…
– …а его жену Мирен…
– …и они оба кулинарные гении и такие гостеприимные хозяева, которым нет равных.
– Очаровательные люди, – согласился Уаксхилл.
Они тепло улыбнулись друг другу.
Клокер положил себе еще колбасы, а Ослетту очень захотелось кулаком сшибить дурацкую шляпу у него с головы.
– Если есть вероятность, что наш подопечный обладает такой сверхъестественной силой, как бы слаба она ни была, но которую мы никогда не хотели ему давать, – начал развивать новую мысль Уаксхилл, – тогда мы должны рассмотреть и возможность, что некоторые способности, которые мы хотели ему дать, обернулись для нас неожиданной стороной.
– Боюсь, что не совсем понимаю вас, – сказал Ослетт.
– Сейчас я говорю о сексе. Ослетт был удивлен.
– У него к этому нет интереса.
– Вы так уверены в этом?
– Он, конечно, мужчина, но импотент. Уаксхилл промолчал.
– Он и подразумевался импотентом, – подчеркнул Ослетт.
– Мужчина может быть импотентом и тем не менее очень интересоваться сексом. И более того, можно предположить, что именно неспособность получить эрекцию раздражает его, и это раздражение приводит его к тому, что секс становится наваждением, начинает преследовать его.
Ослетт качал головой все то время, когда говорил Уаксхилл.
– Нет, я повторю снова: не все так просто. Он не только импотент. Он получил многочасовую интенсивную психологическую подготовку с установкой на исключение сексуального интереса, частично когда он был в состоянии глубокого гипноза, частично под влиянием лекарств, которые сделали его подсознание восприимчивым к любой установке, и частично через программу подготовки к реальной жизни, которая проводилась во время сна под действием снотворного. Наш подопечный считает, что разница между мужчиной и женщиной состоит лишь в том, что они одеваются по-разному.
Не очень убежденный доводами Ослетта и намазывая апельсиновый джем на кусочек поджаренного хлебца, Уаксхилл сказал:
– Промывка мозгов, даже самая совершенная, может не дать результатов. С этим вы не можете не согласиться?
– Да, с обычным объектом у вас могут возникнуть проблемы, чтобы ввести в его сознание новое отношение к чему-то; в этом случае мешает его жизненный опыт, сложившиеся стереотипы поведения. Но Алфи-то другой, он был чистым листом бумаги, поэтому не могло быть и сопротивления тому, чем мы хотели напичкать его бедную пустую голову. Просто в его голове не было мозгов, которые нужно было промывать.