Мистер убийца
Шрифт:
Его враг мгновенно чувствует контакт. Он напуган.
Он чувствует угрозу. На запад.
Потом на юг. Направление указывает на Мишн-Виэйо, хотя он и сомневается, что самозванец чувствует себя настолько в безопасности, что может вернуться домой так скоро.
Ударная волна, мощная, как после сильного взрыва, обрушилась на Марти и почти сбила его с ног. Обеими руками он схватился за выступ перед окошечком кассира, чтобы сохранить равновесие. Он всем телом налег на выступ.
Ощущение было чисто внутренним. Воздух показался сжатым до предела, но ничего вокруг не распадалось, не трескалось и не падало. Казалось, что он был единственным человеком, который испытал это.
После первого удара волны Марти почувствовал, что похоронен под снежной лавиной. Засыпан тоннами снега. Ему не хватало воздуха, он был парализован. Ему было холодно.
Он боялся, что со стороны мог показаться бледным и слабым. Он понимал, что если бы с ним заговорили в этот момент, он не смог бы выговорить ни слова. Если бы кто-нибудь из служащих банка оказался около окошечка кассира в то время, как с ним случился этот приступ, Марти не смог бы скрыть от него страх, который сковал его тело. Любой из них мог бы сразу понять, что перед ним человек, попавший в отчаянное положение и пытающийся скрыть это. Тогда они наверняка не захотят выдать такую большую сумму наличными человеку в бреду или не в себе.
Он сильно замерз, когда испытал в своем мозгу присутствие злобного призрака. То же чувство появилось у него и вчера, когда он находился в гараже, готовый выехать к врагу. Ледяная "рука" призрака накрыла его мозг и пальцами, как делают слепые, считывала информацию с извилин его головного мозга. Сейчас он понял, что Призраком был его двойник, чья сверхъестественная сила не ограничивалась его оживлением после смертельных ран в грудь.
Киллер прерывает магнетический контакт.
Он выезжает со стоянки ресторана.
Он включает радио. Майкл Болтон поет о любви.
Песня очень печальная. Он глубоко растроган ею, почти до слез. Теперь, когда он знает, кто он такой и что у него есть жена, которая ждет его, и дети, которые нуждаются в его воспитании, он осознает значение и ценность любви. Он не может понять, как он мог жить без всего этого так долго.
Он направляется на запад. Потом на юг.
Судьба зовет его.
Наконец спектральная рука отпустила Марти.
Давящее чувство прошло, и нормальный мир снова начал существовать вокруг него, если вообще его можно было теперь назвать нормальным.
Он был рад, что атака длилась всего пять или десять секунд. Никто из банковских служащих не понял, что с ним было плохо.
Однако надо как можно скорее получить деньги и сматываться отсюда. Он посмотрел на Пейдж с детьми, которые сидели на виду в дальнем конце зала;
Обеспокоенный, он перевел взгляд на восточный вход, потом на южный, и снова на восточный.
Другой знает, где они. Через несколько минут, самое меньшее, их таинственный и беспощадный враг нагрянет сюда за ними.
Остывшая яичница на тарелке Ослетта покрылась сероватой пленкой. Солоноватый запах бекона, который еще недавно казался аппетитным, сейчас вызывал в нем тошноту.
Потрясенный предположением, что Алфи мог превратиться в создание с сексуальными потребностями и способное удовлетворять их, Ослетт тем не менее пытался внешне сохранить спокойствие и не показать озабоченности хотя бы перед Питером Уаксхиллом.
– Все это только домыслы, и ничего больше.
– Согласен, – сказал Уаксхилл, – но мы проверяем прошлое, чтобы убедиться, что в этой теории что-то есть.
– Какое прошлое?
– Полицейские протоколы в тех городах, где Алфи выполнял задания в течение последних четырнадцати месяцев. Изнасилования с последующим убийством в те часы, когда он конкретно не был занят работой.
У Ослетта пересохло в горле. Сердце громко стучало в груди…
Ему было все равно, – что случилось с семьей Стиллуотера. Черт, кем они вообще были!
Его также не заботило, развалится ли "Система" равно как и то, что все ее великие планы останутся нереализованными. Со временем появится другая подобная организация, с такими же грандиозными проектами.
Но если их непутевого парня будет трудно поймать или остановить, существовала вероятность, что на семью Ослеттов ляжет пятно, ставящее под угрозу ее благосостояние и ослабив на многие годы ее политическую власть. И самое главное, Дрю Ослетту нужно было уважение. А абсолютным гарантом уважительного отношения всегда была семья. Перспектива, что имя Ослеттов станет объектом насмешек и осуждения, предметом общественного негодования, основной темой пустых шуток телевизионщиков и разоблачительных статей в газетах, начиная с "Нью-Йорк таймс" и кончая "Нэшнл инквайарер", была непереносима.
– Неужели вас никогда не интересовало, что делал ваш подопечный в свободное время, в промежутках между заданиями?
– Мы, конечно, следили за каждым его движением первые шесть недель. Он ходил в кино, рестораны, смотрел телевизор, в общем, делал то, что делают люди, чтобы убить время – именно так мы хотели, чтобы он вел себя вне контролируемого пространства. И естественно, абсолютно никаких дел с женщинами.
– Ясно, что он вел себя примерно, особенно если он отдавал себе отчет, что за ним наблюдают.
– Он не знал этого. Не мог знать. Он ни разу не заметил людей, которые были у него на хвосте. Никто бы не смог. Они мастера своего дела.
Ослетт поймал себя на мысли, что он слишком уж все отрицает. Тем не менее он не мог удержаться, чтобы не добавить.
– Этого не может быть.
– А если он знал о них точно так же, как узнал о Стиллуотере. Какое-нибудь низкочастотное психопатическое восприятие.
Ослетт готов бы возненавидеть Уаксхилла. Тот был безнадежным пессимистом.