Мистическая теология. Беседы о трактате святого Дионисия
Шрифт:
Санскрит располагает двумя словами: «знание» (gyari) и «познание» (pragyan). Если мы обратимся к английскому языку, то можно сказать, что познание — это сам процесс переживания. Прошу запомнить: процесс переживания, а не его результат. Это слияние на глубоком уровне. Когда поэт приходит в себя, он возвращается с прекрасным бриллиантом.
Верхушки деревьев на полотнах Винсента ван Гога выше звезд. Таких деревьев никто никогда не видывал — их просто не существует в природе, — но он сам объяснял это так: «Таковы мои ощущения. Каждый раз, когда я
Ученые, разумеется, не могут об этом ничего знать.
Теннисон как-то сказал: «Если бы я смог понять один-единственный цветок во всей его полноте, тогда бы я понял все сущее», потому что в одном цветке заключена вся вселенная. Вся вселенная объединила свои усилия, чтобы создать цветок. Он существует не как независимая единица, он существует лишь как выраженное стремление всей вселенной.
Поэт сливается со всей вселенной и приходит к цветку уникальным образом. Ему знакома тайная тропа, внутренняя стезя — его подход интуитивен. Ученый же рассматривает все вокруг как объекты.
Следует понять значение слова «объект». В английском языке это слово означает то, что является препятствием. Это стена, возникшая на пути, — ее нужно преодолеть. Поэтому наука и говорит о завоевании мира. Даже такой человек, как Бертран Рассел, написал книгу под названием «Покорение природы».
Поэт никогда не говорит о завоевании. Об этом не может быть и речи, поскольку нет ни завоевателя, ни того, что он хочет завоевать. Все вокруг — единое целое, органическое единство. Но поэта такие озарения посещают лишь изредка.
Д. Г. Лоуренс был поэтом, и он обладал качествами, присущими мистику, но становился мистиком он лишь время от времени, все остальное время он был большим интеллектуалом и искусным спорщиком. Он мог вывести из себя даже самого Бертрана Рассела. А Рассел считался одним из величайших интеллектуалов той эпохи, и его очень раздражала манера Лоуренса вести дискуссии. Лоуренс был мастерским спорщиком, он опирался на логику целиком и полностью, но иногда все-таки выскальзывал за ее пределы, и тогда к нему приходили великие откровения.
Вот одно из них:
«Легко понять, почему человек убивает существо, которое он любит…»
Потому что, когда вы кого-то любите, в вас просыпается некий глубоко заложенный инстинкт, вы хотите познать этого человека. Запомните: знание всегда представляет собой попытку завоевать, овладеть. И поскольку вы хотите завладеть любимым человеком, вы должны познать все его тайны; это единственный способ им завладеть. Если при этом что-то остается неизвестным, то эта неизвестная часть будет вам неподвластна.
Вот почему мужья, жены и любовники постоянно играют друг с другом в сыщиков: все хотят все знать. Они не перестают подстрекать друг друга: «Раскрой свою душу. Что бы ни случилось, расскажи об этом. Выкладывай!» Это действительно уродливо, поскольку, несмотря на то, что вы узнаете человека немного больше, но в то же самое время начнет умирать любовь: ведь любовь может существовать лишь между двумя тайнами — между двумя людьми, которые являются друг для друга загадкой.
«Легко понять, почему человек убивает существо, которое он любит. Ведь познать живое существо — значит его убить».
Если вы действительно хотите что-то познать, вам придется заняться вивисекцией. Если розу начнет изучать химик, ему придется разрезать ее на кусочки, разложить на те первичные элементы, из которых она состоит. Необходимо отделить почву, необходимо отделить воду, необходимо разложить отдельно каждый химический элемент; лишь тогда он получит возможность ее изучить. Химику придется разложить розу на элементы, чтобы узнать ее состав. Поэт даже не дотрагивается до цветка. О вскрытии, анализе не идет даже и речи. Он просто любит. Он может станцевать вокруг розы, может спеть ей песню, может прикоснуться к ней щекой. Иногда, глядя на розу, он вообще может закрыть глаза; ученый этого не в силах понять: «Что происходит? Если вы хотите изучить розу, вы должны держать глаза открытыми!» Но у поэта принципиально другой подход: путь любви, не путь знания. Любовь питает жизнь, а знание убивает ее.
«У человека должно быть достаточно ума и интереса, чтобы многое узнавать о личности, с которой он вступает в тесный контакт».
Это не значит, что с ней не нужно знакомиться; если вы хотите с кем-то жить, вам следует с ним познакомиться. Но знакомство — это дело другого рода. Знакомство — обязательное условие всякой связи между людьми.
«О ней. О нем. Но стараться узнать живое существо означает высасывать из него жизненную силу…»
Никогда не пытайтесь узнать. Никогда не пытайтесь раскрыть высшую тайну человека; предоставьте ему свободу. Любовь дает свободу — она не заключается в покорении. И чем больше вы даете свободы, тем больше ваше познание, но это не знание. Это чувство, оно интуитивно.
«И прежде всего, это относится к любимой женщине…»
Женщина гораздо более загадочна, нежели мужчина; она по сути своей представляет собой самое загадочное явление во вселенной; она очень нежна и хрупка. Так же как и любовь всегда очень хрупка — обращайтесь с ней бережно.
«Священный инстинкт подсказывает мужчине, что он должен оставить ее непознанной».
Никогда не пытайтесь узнать любимую женщину, так как в тот момент, когда вы начинаете прилагать усилия к тому, чтобы ее узнать, вы ее убиваете. Вскоре вы низведете ее до положения жены, но тогда она перестанет быть той женщиной, которую вы любили. Тайна исчезнет, и исчезнет по вашей вине.
«Вы лишь смутно ее знаете, ваше знание — в крови. В плоти, в костном мозге. Попытка понять ее умом равнозначна убийству. И ты, женщина, остерегайся того мужчину, который хочет понять, кто ты. А ты, мужчина, остерегайся в тысячу раз больше той женщины, которая хочет узнать тебя или постичь, кто ты есть».