Мистические истории доктора Краузе
Шрифт:
– И о том, и о другом.
– Физически я себя чувствую нормально, а вот о психологическом здоровье не могу такого сказать.
– Почему? Что произошло?
Эдуард Филиппович пристально посмотрел на доктора и спросил:
– Ваши пациенты раньше жаловались на то, что вопреки вашим установкам они отождествляли себя с личностью, которой были в прошлой жизни?
– Нет, – ответил Краузе и подался корпусом вперед.
Слова пациента так его обескуражили, что он не сразу нашелся что сказать.
– Вы чувствуете, что личность Романова проникает в вашу нынешнюю жизнь?
– Моя фамилия была не Романов, а Приштин.
– Как же так? Под гипнозом вы сказали Романов. На записи это четко можно услышать.
– Нет, я сказал вам фамилию, которую прочитал на удостоверении. Но на самом деле это не моя фамилия.
– Как же вы это поняли?
– Мне назвали мою фамилию, перед тем как хотели арестовать.
– Арестовать? За что?
– Вот этим я и занимался последние два дня, – сказал Эдуард Филиппович и вынул из портфеля пожелтевшую от времени папку с грифом «Секретно».
Открыв папку, он вынул личное дело с фотографией и протянул его доктору. На фото был запечатлен мужчина средних лет с трапециевидным лицом. Его колючие маленькие глазки закрывали густые брови, над левым глазом виднелся шрам овальной формы. В личном деле было написано, что Приштин Андрей Яковлевич был застрелен во время ареста при попытке оказать сопротивление и обвинялся в измене Родине.
– Что вы чувствуете по этому поводу?
– Это просто листок, он не отражает трагедию человеческой жизни, – многозначительно произнес Эдуард Филиппович, в его интонации читались драматические нотки.
– Вы о Приштине?
Доктор заметил, что поведение Эдуарда Филипповича изменилось, он держит спину ровно, не вскакивает при волнении и не ходит кругами по комнате. Сидит в одной позе продолжительное время, а самое главное – изменился его взгляд, он стал колючий и пронзающий. Эриху и раньше этот человек был неприятен, теперь же он начинал чувствовать к нему отвращение.
– Да. Я отыскал его дело в архивах НКВД. Пришлось подключить немало друзей, чтобы до них добраться.
– И что вы узнали?
– Семья Андрея была репрессирована в 1939 году. В то время он был в звании капитана пограничных войск и служил на территории Белоруссии. Когда началась война, его часть первой приняла бой. У них не было шансов. Их как котят кинули на передовую. Плохо вооруженных, полуголодных и без связи. Он был молод и не хотел умирать, поэтому сдался в плен немцам. Его хотели расстрелять, но на очередном допросе он открыто проявил ненависть к большевикам, и его направили в центр подготовки разведгрупп. В период с 1942 по 1943 год его неоднократно забрасывали на территорию СССР с разными заданиями, которые он успешно выполнял. После Сталинградской битвы немецкое руководство всерьез задумалось об исходе войны, именно в это время взяли в обработку Романова. Он был наилучшей кандидатурой для подмены. Андрей разработал идеальный план и в удобный момент занял место Романова.
– А куда делся сам Романов?
Эдуард Филиппович одарил доктора красноречивым взглядом и продолжил:
– Все прошло идеально. Три года он был в стане врага и передавал ценные сведения.
Доктор обомлел, Эдуард Филиппович говорил о Родине как о стане врага!
– Но потом случилось непредвиденное, взяли бомбиста, который работал с ним на последнем задании. Он выторговал для себя сделку – сдать внедренного агента взамен на пожизненное заключение. Это и было концом блестящей карьеры Андрея Приштина.
Слушая пациента, Эрих был поражен, из его уст то и дело вылетали слова «идеальный план», «блестящая карьера». Создавалось такое впечатление, что он симпатизирует личности Приштина и даже называет его по имени. Доктор признал, что у Эдуарда Филипповича действительно наблюдается слияние двух личностей, и это было парадоксально. В начале любого сеанса доктор дает четкую команду не отождествлять себя с предыдущим воплощением, а быть только наблюдателем. Эрих не мог отнести эту проблему на свой счет, сеанс он проводил так же, как и тысячи других, но только Эдуард Филиппович ослушался его указаний.
Доктор автоматически отзеркалил позу пациента и сказал:
– Ваш случай уникальный, такого в моей практике еще не было. Вы первый пациент, который нарушает все установки, данные вам перед гипнозом.
– А может, вы теряете профессионализм, доктор? – ехидно спросил Эдуард Филиппович и наклонил голову вправо. – Размякли после смерти жены и допустили несколько ошибок, которые привели к плачевному результату.
Взгляд его сделался жестким и пронзительным.
– Вот для таких случаев и нужна запись сеанса, – спокойно ответил Краузе, выдержав его взгляд, и сам удивился своему хладнокровию.
Ему хотелось выскочить из кабинета и бежать от усадьбы так далеко и быстро, чтобы его не смог догнать даже электропоезд. Но увы, он заключил сделку, и сейчас ему показалось, что с самим дьяволом.
– На записи можно услышать, как я четко поставленным голосом даю вам установки перед погружением в прошлую жизнь. Вы смотрели запись?
Голова пациента опять на несколько секунд наклонилась вправо.
Их разговор прервал телефонный звонок. Эдуард Филиппович ответил и с минуту слушал мужской голос, затем положил трубку и посмотрел на доктора.
– Только что мой консультант по здоровью получил ответ на мой вопрос. Запись просмотрел опытный специалист и дал заключение, что ваши действия были вполне профессиональными.
Эрих от негодования чуть не подпрыгнул на диване, но в последний момент сдержался. Видимо, выражение его лица выдало эмоции, и хозяин дома со злорадством произнес:
– Доверяй, но проверяй. Надеюсь, вы не думали что в области гипноза вы монополист?
Эрих резко встал и сухо произнес:
– Вот только мне непонятно, почему вы сразу не обратились к своим консультантам.