Мистические истории доктора Краузе
Шрифт:
Еще ловлю привычным слухом
Твои слова и голос твой.
Как путник с беспокойством смутным
Глядит в бездонный небосвод,
Где жаворонок ранним утром
Над ним – невидимый – поет;
Как взгляд мой, полный нетерпенья,
Следит – сквозь чащи – даль и высь,
Так все мои стихотворенья
«Вернись! – безумствуют. – Вернись!»
На последней строчке голос доктора дрогнул, и он отвел глаза от собеседницы. Зоя поняла, что стихи напомнили ему о жене, и поспешила перевести разговор на другую тему.
– Вы меня повсюду преследуете.
– Как это? – не понял Эрих.
– Включаешь телевизор, там интервью с вами. Открываешь архитектурный журнал, и тут снова вы и ваш великолепный дом. Вы повсюду.
Эрих рассмеялся.
– Я и не думала, что вы обладаете таким вкусом. Скорее вас можно представить в классических и роскошно обставленных интерьерах.
– Но нет! – воскликнул Эрих. – Классика не для меня.
– Вы обманываете меня! – воскликнула Зоя. – Ваш офис оформлен в классическом стиле. Я видела ваше интервью на фоне кабинета.
– Вы меня поймали. На этом настояла супруга, она сказала, что пациенты будут чувствовать себя комфортно в атмосфере классицизма, но не парадного, а без напыщенного золота и серебра.
– А я вот не знаю, каким должен быть мой дом, – честно призналась Зоя, – и чем больше я думаю, тем сильнее запутываюсь.
– Это трудное решение, и дается оно не сразу. Вы и ваш архитектор должны подойти к выбору стиля очень скрупулезно. Я посетил не менее двух десятков домов именитых архитекторов в Европе и в России, прежде чем понял, что мне нужно.
– Ваш дом потрясающий. Могу я его посмотреть? Мне нужно понять, как я буду себя чувствовать в большом открытом пространстве.
– В любое время, – усмехнулся Эрих.
– В гости ты уже напросилась, – недовольно пробурчал с дивана Эдуард Филиппович, – а теперь дай мне поспать.
Зоя моментально пересела в свое кресло и углубилась в просмотр журнала.
Прилетев в Милан, Эдуард Филиппович уехал на переговоры, а Зоя направилась в отель, где ее ждали мать и братья. Она взяла номер телефона Эриха и пообещала позвонить, как только появятся новости о ближайшем сеансе. Эрих так и не понял, почему она на себя взяла функцию секретаря, но спорить не стал.
Выйдя из здания аэропорта, он в толпе встречающих стал искать Крюкова. Но тот заметил его первым и крикнул:
– Эрих!
Обернувшись на окрик, Эрих махнул рукой и пошел навстречу детективу.
– Как долетели?
– Поболтало нас порядком перед Италией, – ответил Краузе и спросил: – Куда сейчас едем?
– На место преступления, – ответил Михаил и показал, в какой стороне припарковал машину.
Это оказался серебристый «мерседес Е200». Сев за руль, Михаил вывел седан с автостоянки и двинулся в сторону трассы Милан – Верона.
– Если пробок не будет, доедем за полтора часа.
– Удалось что-нибудь узнать? – спросил доктор, пристегиваясь ремнем безопасности.
– Рихтер – серийный маньяк, – деловито начал докладывать детектив, – на его счету четыре жертвы. Ваша супруга была третьей. Откройте бардачок, там фото предыдущих жертв.
Эрих открыл бардачок и вынул фотографии. На них были изображены красивые блондинки, похожие по типажу на Елену.
– Только после нашего вмешательства полиция Европола объединила все убийства в одно дело. Но я думаю, что жертв гораздо больше.
– Почему?
– Он пробыл больше трех месяцев в Штатах и несколько месяцев в Латинской Америке.
Услышав о Латинской Америке, Эрих вспомнил, что его жена посетила латиноамериканский бар в Париже.
– Думаете, он там тоже наследил?
– Я уверен, – ответил детектив.
– Следов Рихтера нигде нет? – с надеждой в голосе спросил Эрих.
– Нет. Как сквозь землю провалился. Но он в Италии, это точно. Его паспорт и бумажник в гостинице, машину в аренду он не брал. Он где-то рядом, я в этом уверен.
– Где можно скрываться без документов и денег?
– Не знаю, все предположения, какие у меня были, я озвучил полиции, все без толку. С итальянцами очень тяжело договориться. А самому проверять не хватит ни сил, ни полномочий.
– Что известно о последней жертве?
– Ее зовут Аста Янсен, в прошлом эстонская певица. Она забросила карьеру, как только встретила Рихтера. Один ребенок в семье, жила раньше в Таллине, потом переехала с матерью в Германию. Пела в девичьей группе. Видимо, там и заметил ее Рихтер. Красивая девушка, впрочем, как и все его жертвы.
– Убиты все одинаково?
– Да. Привязаны руки и ноги к кровати. Кляп во рту. Жестоко избивает, в основном по лицу, потом душит.
– Такой способ говорит о неукротимой ярости. Убийство дает ему разрядку, но ненадолго. Лица девушек для него важны: они олицетворяют их красоту, независимость. Возможно, он считает, что не может ими обладать, как ему хочется, и он готов расправиться с возлюбленной, но не уступить другому. Одна мысль, что после него она может принадлежать другому мужчине, приводит его в ярость.
– Но почему он их ревнует, они все бросают и едут за ним куда угодно?
– Возможно, пока они с ним рядом, он спокоен, а как только женщина начинает требовать пространства, он ревнует. Сначала он говорит об этом, потом закатывает скандал, затем применяет физическую силу и уже в конце идет на крайние меры. Но это только мое предположение, истинные мотивы мы узнаем, когда его поймает полиция.
– Сегодня должна приехать мать Асты, – сказал Крюков, – она отдыхала где-то в восточной стране, и с ней не сразу смогли связаться.