Мистицизм
Шрифт:
С древнейших времен оккультная философия настаивала на существовании этой среды как на научном факте, который выходит за рамки восприятия наших нормальных чувств, но поддается верификации с помощью натренированных способностей «посвященного». Обладатель таких тренированных способностей — не колдун или прорицатель — считается подлинным магом; и декларируемая цель оккультного обучения, или посвящения, состоит в том, чтобы актуализировать такой сверхчувственный план опыта, наделить учащегося способностью вступать в осознанное общение с этим опытом, научить его налагать на сверхчувственные объекты силу своей собственной воли — с той же легкостью, с какой он накладывает эту волю на «материальные», чувственно воспринимаемые вещи. [346]
346
Я не собираюсь высказываться по поводу истинности или ложности этих притязаний оккультизма. За более детальным обсуждением вопроса читателю рекомендуется обратиться к любопытной небольшой книге Штайнера "Путь посвящения" (Steiner, "The Way of Initiation").
(2) Все сказанное подводит нас ко второй аксиоме магии, также
347
С.W.Leadbeater, "The Science of the Sacraments", p. 38.
348
Срв. следующее: "Вообразите, что весь мир и все звездное воинство с горящими глазами ждут вашего приказания. Вообразите, что вам стоит лишь дотронуться до кнопки, и они немедленно придут в движение и сделают все остальное. В тот миг, когда вы скажете "Я могу и желаю", все силы вселенной придут в движение" (Е.Towne, "Joy Philosophy", p. 52).
Первое, чему учат будущего мага, — самообладание. "Посредством упорства и постепенной тренировки, — говорил Элифас Леви, — силы тела можно развить до изумительной степени. То же относится и к силам души. Хотите ли вы управлять собой и другими? Научитесь желать. Как можно научиться желать? Это — первый из секретов магического посвящения; именно для того, чтобы заставить понимать, на чем основан этот секрет, древние хранители мистерий окружали подходы к святилищу столь многими иллюзиями и страхами. Они не верили в волю до тех пор, пока она не доказывала сама себя, — и в этом они были правы. Сила может доказать себя лишь путем завоеваний. Бездействие и небрежение — враги воли; такова причина, по которой все религии приумножали свои практики и делали свои культы затрудненными и утонченными. Чем больше человек потрудится ради идеи, тем больше силы он приобретает по отношению к этой идее… Поэтому сила религий целиком заключается в силе тех, кто эти религии практикует". [349]
349
"Rituel de la Haute Magie", pp. 35, 36.
Одного лишь последнего утверждения достаточно, чтобы определить, в чем различие между мистицизмом и магией, и прояснить умы тех, кто склонен путать между собою мистические и магические элементы религии. Согласно этому утверждению, подлинное "магическое посвящение", по сути, представляет собой форму ментальной дисциплины, усиливающей и фокусирующей волю. Как и дисциплина религиозной жизни, она состоит отчасти в физических строгостях и намеренном разрыве с миром, а отчасти — в культивировании силы воли; прежде же всего — в подчинении души влиянию внушений [suggestions], отобранных и накопленных в течение столетий на основании их способности действовать на ту часть воображения, которую Элифас Леви называет "оком души". Ничего сверхъестественного здесь нет. Такая подготовка, точно так же как и более ревностная и незаинтересованная самоподготовка мистика, представляет собой целенаправленное конструирование характера, осуществляемое по героическим меркам. В магии центром, вокруг которого происходит перегруппировка личности, выступает "воля познать". Как и в мистицизме, бессознательные факторы извлекаются из скрытого состояния, чтобы быть включенными в эту личность на правах ее составной части. Внезапные порывы мысли, отрывочные интуиции, доходящие до нас из области, лежащей за порогом сознания, развиваются, упорядочиваются и контролируются с помощью ритмов и символов, ставших традиционными благодаря тому, что опыт столетий доказал их действенность, хотя и не смог объяснить ее; таким путем способности предчувствия, в нормальном состоянии находящиеся ниже порога восприятия, могут оказаться высвобожденными и получить возможность сообщить о совершенных ими открытиях.
"Фундаментальный принцип, — утверждает А.И.Уэйт, говоря об оккультном вызывании духов, — состоял в тренировке определенного рода оккультной силы, заключенной в самом маге, и напряженно прилагаемой к установлению соответствия между двумя планами природы, способного привести к осуществлению его желаемой цели. Такое усилие получило название заклинания, колдовства, вызывания духа, однако тем, что реально пробуждалось, была энергия внутреннего человека; будучи невероятно развита и усилена посредством комбинации стремления и воли, эта энергия чисто силовым путем породила новую интеллектуальную способность обостренного психологического восприятия. Для стимулирования этой энергии и возвышения ее до уровня высочайшей из возможных сил действия почти неизменно использовались искусственные средства… Синтез этих методов и процессов назывался Церемониальной Магией, будучи на самом деле громадным сооружением, предназначенным для форсирования скрытых способностей духовной природы человека". [350]
350
"The Occult Sciences", p. 14. Однако указания м-ра Уэйта в его последней работе на "детские глупости церемониальной магии" дают понять, что он успел изменить свои взгляды. Срв. "The Holy Kabbalah" (1929), p. 521.
Таково психологическое объяснение внешне абсурдных ритуалов подготовки, доктрин знаков и чисел, пентаграмм, заклинаний, имен ангелов, "силы слова" — всего того, из чего составлена ритуальная магия. Сила воздействия подобных приспособлений лучше всего известна индийским мистикам, которые, признавая за мантрами, то есть сознательно запоминаемыми и повторяемыми ритмическими оккультными
"…Все эти фигуры и аналогичные им акты, — говорит Леви, — все эти расположения чисел и букв (т. е. сакральные слова, заклинания, пентаграммы и т. д.) служат, как мы говорили, всего лишь средствами воспитания воли, вырабатывая и закрепляя привычки. Они служат также для того, чтобы сконцентрировать в действии все силы человеческой души, а также увеличить творческую силу воображения… Практика — пусть даже суеверная и глупая — может оказаться эффективной, поскольку она представляет собой осуществление воли… Мы можем смеяться над бедной женщиной, отказывающей себе в молоке на полпенни по утрам, чтобы купить маленькую свечку, которую сожжет в магическом треугольнике в какой-нибудь капелле. Однако те, кто станет смеяться, — невежды, а бедная женщина вовсе не дорого платит за получаемые таким путем смелость и самоотверженность". [351]
351
"Rituel de la Haute Magie", р. 71.
Таким образом, магические символы — от грошовых свечек до Соломоновой печати — подразделяются современным техническим языком на два класса. Первый из них включает в себя средства самовнушения, экзальтации, управления волей. К этому классу относятся все заклинания, колдовские формулы, ритуалы, воскурения — от вербеновой ветви заклинателя до слов "Молодость! Здоровье! Сила!", повторяемых последовательницей Новой Мысли во время утреннего причесывания. Во второй класс входят средства самосозерцания — то есть материальные объекты, фокусирующие и выражающие подсознательные восприятия того, кто осуществляет действия с ними. Характерные примеры — развилка из ветви лозы или вербы в руках искателя подземных источников, карты предсказательницы судьбы и хрустальный шар. Оба класса необходимы скорее из-за несовершенства человеческой сферы, чем из-за особенностей сферы сверхчеловеческой; выдающийся адепт может достичь высот, на которых избавится от этих "внешних, видимых знаков". "Поскольку церемонии, как мы сказали, представляют собой искусственные методы создания определенных навыков воли, они перестают быть необходимыми, когда эти навыки достаточно закреплены". [352] Факты эти, ставшие сейчас общими местами психологии, давно были известны тем, кто изучает магию, и практиковались ими. Те, кто судит об этой философии по очевидной абсурдности ее символов и церемоний, должны вспомнить, что объятия, жесты, гримасы и прочие "ритуальные действия", с помощью которых все мы концентрируем, высвобождаем либо выражаем любовь, гнев или энтузиазм, вряд ли выдержали бы холодный разоблачающий свет строго рационального рассмотрения.
352
Op. cit., p. 139.
(3) Утверждаемый на уровне догмата постулат о существовании "Астрального Света", или всеобщей действующей силы, и постулат о "силе воли" дополняются третьим постулатом — доктриной Аналогии, скрытого соответствия между внешностью и реальностью, микрокосмом человека и макрокосмом вселенной, видимым и невидимым мирами. Именно здесь находится в оккультизме само основание его спекуляций на трансцендентных реалиях. Quod superius sicut quod inferius [353] — первые слова Изумрудной Скрижали, некогда приписывавшейся самому Гермесу Трисмегисту, — представляют собой аксиому, с которой должны были бы согласиться все платоники. Эта аксиома-догмат играет большую роль в теории мистицизма, который, придерживаясь почтительного признания полной «инаковости» и непостижимости Божественного, всегда предполагал, что путь индивидуальной души к любовному единению с Абсолютом в каком-то смысле аналогичен пути, которым вселенная движется к своему завершению в Боге.
353
"Что вверху, то внизу" (лат.).
Понятие аналогии в конечном счете определяет религиозные представления каждого народа, а широтой своего применения напоминает истины веры. Оно в равной мере охватывает явления видимого мира — становящиеся, таким образом, зеркалом невидимого, — символы религии, утомительные аргументы «Аналогии» Батлера, аллегории каббалы и духовного учения алхимиков, а также ту детскую "доктрину сигнатур", на которой строилась значительная часть средневековой науки. "Аналогия, — говорит Леви, [354] — представляет собой последнее слово науки и первое слово веры… Это единственный возможный посредник между видимым и невидимым, между конечным и бесконечным". Магия здесь отчетливо определяет свои собственные ограничения, делая рискованный шаг от утилитарного к универсальному и облекаясь в соответствующую доктрину, которую не может принять ни один мистик и которая, будучи доведенной до своего логического завершения, превратила бы поиск бесконечного в игру с угадыванием.
354
"Dogme de la Haute Magie", р. 361.