Мистификации Софи Зильбер
Шрифт:
— Что же, не нашлось у тебя облака побольше? — крикнула в темноту Амариллис Лугоцвет, и, казалось, ночь затрясла в ответ всеми деревьями и кустами.
— Не очень-то удобно, — заметила Амариллис, — но как-нибудь устроимся. — Она достала из сумки небольшую катушку, подбросила ее вверх, и нитка, размотавшись, превратилась в тонкую веревочную лестницу, которая зацепилась за облако.
— Идите сюда, — крикнула Амариллис Лугоцвет Альпиноксу и Зильберу. — Пожалуй, вы первый, — обратилась она к Альпиноксу. — Насчет вас я хоть уверена, что у вас не закружится голова. — А когда Альпинокс скрылся на облаке,
— Как романтично, — сказал Зильбер, погруженный в себя. Казалось, он ничему не удивлялся.
— И пока взбираетесь по лестнице, не вздумайте глядеть вниз, — крикнула ему вслед Амариллис Лугоцвет, после того как он одолел первые ступеньки. Всеми своими добрыми пожеланиями она поддерживала его при этом далеко не безопасном для нетренированного человека восхождении. Но хладнокровие, которым наделили его печеньица, помогало ему взбираться вверх бесстрашно и бодро, не оглядываясь назад. А когда он благополучно добрался доверху и ступил на облако, лестница дернулась и, подхватив Амариллис Лугоцвет, медленно, рывками, поползла вверх. «Что такое? — подумала Амариллис. — Обычно это проходит более гладко. Неужто я забыла уже самые простые вещи?» Но тут она почувствовала, как сумка Зильбера тяжело оттягивает ей руку, и перестала винить себя в недостаточно плавном подъеме.
— Вот мы и устроились, — заявила она, усевшись на облаке против обоих мужчин. — Экипаж немного тесный, да только лучшего достать не удалось. В конце концов ведь мы спасаемся бегством. — И она попыталась улыбнуться. Саул Зильбер задумчиво глядел вниз, на поселок, а потому не заметил, как Амариллис Лугоцвет сделала облаку знак отчалить, но оно не тронулось с места.
— Клянусь всеми вещами и образами, — воскликнула Амариллис Лугоцвет, — можно подумать, будто на этом облаке лежит тяжеленный камень! Оно не повинуется мне!
Альпинокс понимающе улыбнулся и взглянул на Саула Зильбера.
— Если вы хотите, чтобы мы двинулись в путь, придется вам с ним расстаться.
Саул Зильбер недоуменно посмотрел на него.
— Даже если это любимейший экземпляр вашей коллекции — вы же сами видите, облако не желает нести на себе камень.
— Ах, вот оно что, — сказал Саул Зильбер и полез в свой нагрудный карман. — А ведь он совсем маленький, никогда бы я не подумал, что из-за такого камешка могут возникнуть затруднения.
— Бросьте его, — попросила Амариллис Лугоцвет, — вы найдете новые камни, лучше этого — я вам обещаю.
Саул Зильбер еще раз хладнокровно взглянул на красивые прожилки камня — след окаменевшего растения, потом, широко размахнувшись, бросил его в сторону озера. В тот же миг облако сорвалось с места и понеслось с такой скоростью, что всплеска воды от упавшего камня они уже не слышали.
Широко раздув ноздри, Амариллис Лугоцвет вдыхала прохладный и подвижный ночной воздух, который все больше превращался в стремительный воздушный поток, и давно не испытанная ею радость захлестнула ее. Она раскинула руки и вскричала:
— Непостижимо, как я могла столько времени обходиться без этого! Разве
— Да, — промолвил он, — в этом что-то есть, хотя воздух — это не совсем моя сфера. Смотрите, смотрите, — воскликнул он вдруг, — Альпы! — И, казалось, голос его слегка дрогнул. — Мы могли бы поселиться в одном из моих бывших замков, — нерешительно сказал он. — Высоко, высоко, среди снега и льдов.
— Тогда вам лучше было бы последовать за Прозрачной, — откликнулась Амариллис Лугоцвет, но это ее замечание прозвучало совсем не ехидно,
— Для этого, пожалуй, уже поздно, — возразил Альпинокс и опять улыбнулся. — Слишком поздно также пытаться излечить меня от моей давней привязанности к вам. (Никто так ужасно не боялся употреблять слово «привязанность», как долговечные существа) Я только хотел сказать, что и вершина горы могла стать надежным убежищем, — сам не знаю, почему я не подумал об этом раньше. — И поскольку Амариллис Лугоцвет ничего не отвечала, прибавил: — Как бы то ни было, на сей раз все решили вы.
— На сей раз? — спросила Амариллис Лугоцвет. — Боюсь, что в течение этого долгого путешествия, на время которого вы отдали себя в мои руки, я еще не раз буду все решать. Иначе наши пути разойдутся.
— Почтеннейшая, вы слишком хорошо знаете, что я не намерен так просто терять вас из виду, тем более на чужбине.
— На чужбине? О да, — сказала она примирительным тоном, — для вас это, разумеется, чужбина, но что касается меня, то я помышляю об Авалоне.
После этого разговора они умолкли надолго, и каждый углубился в собственные видения того, что им предстоит. Маленькое облако поднималось все выше, и с земли его, наверное, уже нельзя было различить. Поскольку у него все еще не было спутников, оно беспрепятственно летело своим путем.
И словно даже облако предчувствовало события, которым суждено было вскоре произойти: оно забирало все южнее и, только нависнув уже над Вогезами, взяло курс на Британские острова.
— Франция, — мечтательно прошептала Амариллис Лугоцвет, — там я тоже когда-то чувствовала себя, как дома.
Альпинокс молча кивнул, но когда последние отроги Альп скрылись из виду, дрожь прошла по его телу, однако он тотчас взял себя в руки, выпрямился и с этой минуты смотрел только вперед, в ту сторону, куда мчалось облако. Зильбер будто спал с открытыми глазами, во всяком случае, не подавал и виду, что он хоть в малой степени воспринимает происходящее. Позднее ему будет смутно помниться поездка по железной дороге, последняя возможность с помощью друзей покинуть страну.
Меж тем на горизонте поднимались гряды облаков, и во мере того, как путешественники приближались к Бретани, навстречу им плыли все более плотные облака, похожие на плавучий полярный лед, так что им приходилось то и дело искать для себя фарватер. Когда они пролетали над морем, Амариллис Лугоцвет на секунду задержала облако и стала напряженно всматриваться в освещенную луной поверхность воды.
— Видите вы что-нибудь? — спросила она Альпинокса, указывая ему на странные пятна в воде, имевшие вполне определенную структуру.