Митральезы Белого генерала. Часть вторая
Шрифт:
— Да что он вообще о себе думает? Бастард, невежа, мужик!
— Вот и забудь о нем. Есть масса прекрасных молодых офицеров хорошего рода, которые были бы счастливы, обрати ты на них хоть маленькую толику своего внимания. Взять хотя бы этого милого хорунжего, как его?
— Бриллинга? — переспросила Люсия, мгновенно перестав плакать. — Благодарю покорно!
— А что? — удивилась подруга. — Он хорошего рода, отнюдь небеден, со связями в обществе. Да, он был вынужден выйти из гвардии, но что с того? Вот отличится
— Негодяй еще хуже Будищева! — отрезала девушка.
— Откуда ты знаешь? — насторожилась мадам Мамацева.
— Он ухаживал за мной в Петербурге и даже был принят в нашем доме.
— Ты мне раньше об этом не рассказывала, — в голосе Кати явно прозвучала нотка обиды.
— Мне было стыдно, — призналась Люсия. — Брат говорил мне, что Бриллинг человек пустой и с дурной репутацией, но я тогда никого не слушала.
— И чем же все кончилось?
— Ничем. Мой отец узнал о его некоторых неблаговидных поступках и отказал ему от дома. Тогда он стал злословить в обществе на мой счет. К счастью, брат в то время уже был переведен в Туркестан, иначе непременно случилась бы дуэль!
— Ах, как это романтично! — зажмурила глаза от удовольствия сестра милосердия. — Мужчина вступился за честь дамы…
— Что ты такое говоришь?! — возмутилась Люсия. — Не хватало еще, чтобы этот негодяй убил моего Людвига!
— Да, такое тоже бывает, — вынуждена была согласиться Катя.
В этот момент, из-за полого кибитки кто-то громко спросил подозрительно знакомым голосом:
— Милые дамы, к вам можно?
— Это он! — сразу же узнала его Мамацева и лицо ее расплылось в слащавой улыбке.
— Кто, он? — не поняла Люсия.
— Будищев, конечно же, — хмыкнула подруга. — Вероятно, он пришел объясниться с тобой.
— Сейчас я ему все скажу! — взвилась баронесса, и хотела было выйти, с тем, чтобы немедля выполнить свою угрозу, но на пути ее несокрушимой стеной встала мадам Мамацева.
— Ты не можешь…
— Еще как могу!
— Ты не можешь, выйти к нему в таком виде! Посмотри на себя, волосы растрепаны, глаза заплаканы… Нет, это решительно невозможно! Сначала ты умоешься и приведешь себя в порядок, а уж затем можешь высказывать ему все что тебе заблагорассудится!
— Пожалуй, ты права, — вынуждена была согласиться барышня.
— Отправляйся за занавеску, а я, тем временем, займу нашего гостя.
— Дамы, вы вообще живы? — с некоторым сомнением переспросил Будищев, не зная как истолковать упорное молчание, соединенная с непонятной суетой.
— Одну секундочку, Дмитрий Николаевич, — проворковала Катя медоточивым голосом. — Мы немного неодеты. А вы что-то хотели?
— Прошу прощения, — смутился прапорщик. — Я не стал бы тревожить вас, но у меня срочное дело к Люсии Александровне.
— Вы знаете, мадемуазель Штиглиц очень
— Можно сказать и так, — хмыкнул Дмитрий. — Мне можно зайти?
— Да-да, конечно, то есть нет, мы не… ну вот вы уже зашли!
— Добрый вечер, Екатерина Михайловна, — почтительно поклонился вошедший к ним Будищев.
— Ах, какой вы все-таки коварный мужчина, всегда умеете застать нас, слабых женщин, врасплох!
— И в мыслях не было, — улыбнулся моряк, разглядывая внутренне убранство, пытаясь при этом понять, куда делась Люсия.
— Что вам угодно? — появилась из-за занавеси баронесса.
Волосы ее покрывал белый сестринский латок с красным крестом, лицо умыто, а горевшие яростным огнем были готовы испепелить негодяя, имевшего наглость заявиться к ней, будто имел на это право.
— Как я и сказал госпоже Мамацевой, вопрос жизни и смерти, — ничуть не смутился Дмитрий.
— И чьей же? — не предвещавшим ничего доброго тоном, поинтересовалась Мадемуазель Штиглиц, явно давая понять, что коли речь о самом Будищеве, то уж она и пальцем о палец не ударит для его спасения.
— Вот, — просто ответил прапорщик и достал из-за пазухи, спасенного им щенка.
Бедняга тут же проснулся и заскулил, протестуя против того, что его вытащили из тепла.
— Что это, — едва не взвизгнула Катя, — крыса?
— Сами вы, — едва не сорвался на грубость Дмитрий, но тут же спохватился, и самым любезным тоном поведал историю найденыша: — Это щенок алабая — местной породы собак. У него погибли мать и все братья, и теперь он остался совсем один. Видит Бог, я взял бы его себе, но он очень слаб и я не смогу о нем позаботится.
— И что же вы хотите? — пролепетала Люсия никак не ожидавшая такого поворота событий.
— Вы добрая и нежная! — убежденно заявил ей Будищев. — И если кто-то и может спасти это невинное существо от неминуемой гибели, то только вы!
— Я?!
— Конечно!
— Но я даже не знаю, что с ним делать!
— То же что и с прочими страждущими. Заботиться. Ухаживать. Кормить. И если получиться, любить.
— Боже, какой он маленький и слабый, — воскликнула растроганная Люсия взяв маленькое существо на руки.
— И наверняка блохастый, — не преминула заметить Катя.
— А еще голодный, — добавил Дмитрий. — У вас есть молоко?
— Есть, правда, совсем чуть-чуть.
— Ему много не надо, — мягко улыбнулся Дмитрий. — А завтра я обязуюсь с лихвой возместить все ваши потери.
— Интересно, где вы его возьмете? — не смогла удержаться от возражения мадам подполковница.
— Для такого дела, я всех верблюдиц в отряде выдою, — ухмыльнулся прапорщик, после чего подмигнул и добавил вполголоса: — а если понадобится, то и верблюдов!