Мизгирь
Шрифт:
– На дно коробочки я положу мягонький бархат, а поверх него уже уложу все подарочки, – решила Лера.
Она так увлеклась этим занятием, что вздрогнула, когда в дверь постучали. Тут же она вспомнила про то, что к ней обещалась зайти нынче Галя, и побежала отворять. На пороге стояла соседка, и, широко улыбаясь, держала в руках коротенький, крепкий веничек, от которого исходил густой, горьковатый аромат.
– Полынь, – поняла Лера.
– Здравствуй, – поздоровалась Галя, – А вот и я.
– Здравствуйте, проходите, дочка
– Ой, да что ты, «если не затруднит», «позвольте», – махнула рукой Галя, – Со мной можно и без высоких слов, я женщина простая, деревенская, не обижусь. Скажи просто, что, мол, дитё спит и я пойму.
– Хорошо, – смущённо кивнула Лера, – Идёмте.
Они вошли в дом и Галя, скинув свою дворовую одежду – платок да старую фуфайку, огляделась.
– Чисто у тебя, красиво, хорошо, молодец, – одобрительно покачала она головой, – Только вот…
– Что? – взволнованно спросила, глядя на неё, Лера.
– Чувствуется, что нет ладу с хозяином. А оттого, что ладу нет, нет и уюта. Вроде и мебель хорошая и всё с умом расставлено, а вот какой-то радости, что ли, не чувствуется. Потому что не гоняет хозяин тёмные силы из дому, серчает, и не выполняет свою работу, оттого и расплодились они.
– Кто расплодились? – не поняла Лера.
– Да лярвы всякие, что из человека благодать сосут, – пояснила Галя, – Ты дом-то давно чистила?
– А как это? А-а, уборку что ли? Да каждый день делаю, сегодня вот только ещё не успела, шкатулочку собирала для домового…
– Да не, – оборвала её Галя, – Я не про то. Свеча у тебя есть церковная?
– Есть, сейчас принесу, а что делать будем? – полюбопытствовала Лера.
– Не бойся, ничего плохого. Просто дом обойдём с молитвой, да ещё бы водой святой покропить хорошо.
– И вода есть. Крещенская. Свежая.
– Ну и отлично! – обрадовалась Галя, – Неси всё.
Лера сходила к полочке с иконами, принесла свечу и воду. Галя тем временем уже повязала на голову свой платок.
– Зажигай свечу, – велела она Лере.
И, взяв свечу в руку, медленно тронулась по дому, начиная от входной двери. Она шла и нараспев читала молитвы. «От вещи во тме приходящия, от сряща и беса полуденнаго…» доносились до Леры обрывки фраз.
– Вроде бы не заговоры читает, – пожала плечами Лера. Такие же слова молитвы слышала она и от бабушки в детстве и в храме, куда нечасто, но приходила, когда они жили в городе. Сама Лера наизусть молитв не знала, но в Бога верила, чтила православные обычаи и праздники. Лера задумалась, очнувшись от своих мыслей, она поняла, что не видит Галю, которая до того мелькала из комнаты в комнату. Лера пошла искать её, и, заглянув в комнату Евы, она увидела, что Галя склонилась над колыбелью и что-то шепчет, глядя на малышку.
Что-то восстало внутри, при взгляде на эту картину, и Лера, дёрнулась вперёд:
– Пойдёмте отсюда, Ева спит, – громким шёпотом прошипела она.
Галя подняла на неё взгляд, улыбнулась и чуть постояв, вышла за нею вслед в коридор.
–
– Ничего, просто продолжала читать псалмы. Хорошенькая у тебя девочка, а мне вот Бог детей не дал, – вздохнула Галя.
– Мне жаль, – совсем не сожалеющим тоном ответила Лера, её всё ещё трясло от возмущения, словно в её личную жизнь грубо вторглись сейчас, разворошили самое сокровенное.
Это состояние не ускользнуло от внимания Гали.
– Ты не обижайся на меня, – взяв Леру за руку, сказала она мягко, – Я, конечно, виновата, что не спросила у тебя разрешения подойти к твоей дочери, но я хотела как лучше. Она ведь у вас ещё некрещёная.
– Нет, – не понимая, но уже успокаиваясь, ответила Лера, – А что?
– Пока дитё ещё не крещёное, всё тёмное к нему может легко привязаться. В старину вон даже лучину на ночь не гасили в избе, где некрещёный младенец спал, мать с дитём одних в баню не отпускали, пелёнки на ночь во дворе не оставляли, и с дитём после сумерек из избы не выходили, да и много ещё разных обычаев существовало у наших предков. Что-то, конечно, от незнания происходило, от непонимания природы, но многое имело под собой и тайное знание, мудрость. Так что я молитву сейчас прочитала, а ты доченьку одну не оставляй в тёмной комнате, хорошо?
– Хорошо, – медленно повторила Лера, от слов Гали ей стало не по себе, странная она всё-таки эта Галина. Знает всякое. А вдруг она наоборот… навредить им хочет? А сейчас просто втирается в доверие, притворяясь такой сердобольной соседушкой?
Галя тем временем дошла до входной двери и сказала:
– А теперь воду давай.
Лера протянула бутыль.
– В чашечку отлей немного.
Взяв чашку из рук Леры, Галя принялась лить понемногу воды в свою ладонь и кропить дом. Она поворачивалась во все стороны, и брызги летели на мебель, на пол и стены.
– Ты не вытирай, пущай само высохнет, – велела Галя, – Ну, я пойду, пожалуй, а ты нынче коробочку-то поставь, как я велела.
– А веник?
– Веником завтра уж подметёшь, – ответила Галя, накидывая фуфайку, – Ну, давай, до встречи.
– До встречи, спасибо, – пробормотала в ответ Лера, закрывая за Галей дверь.
Она вернулась в комнату, и продолжила собирать коробочку для домового. Странно, но в доме действительно будто стало чище и легче дышать, после Галиных ритуалов. Лера задумалась, пожала плечами и занялась делом, пока вскоре не проснулась маленькая Ева и не позвала её громким кряхтением.
Глава 7
Последующие дни прошли спокойно. Галя в гости больше не наведывалась, домовой не показывался и не шалил, то ли подействовал подарочек в виде коробочки с мелочами, то ли молоко, что Лера пару раз в неделю ставила наверх шкафа на кухне, но в доме вновь стало уютно и тихо. Молоко, кстати, к утру всегда пропадало. Кошка Маруся забраться туда не могла.
– Наверное, от жара само испаряется, – решила Лера, – Ведь тёплый воздух идёт наверх, и под потолком всегда жарче, чем в остальном помещении.