Младший конунг
Шрифт:
— Реен, где мы? — спросила женщина, оглядываясь. Туман клубился в паре шагов от нее. Он больше не казался ей плотным, как снег, но напоминал тот туман, который порой случается зимой, в суровый мороз — тогда воздух наполняют не капельки воды, а мелкие льдинки. При взгляде на него становилось трудно дышать, хотя холода Гуннарсдоттер не ощущала. — Реен, это что? Это… это Хель?
Мужчина молчал и не двигался.
— Реен, откуда ты можешь быть здесь? Ведь ты погиб в бою. Ты должен быть в Вальхалле.
— Мы с тобой должны выбраться отсюда, — сказал он глухо. Повернулся и шагнул во мглу. — Идем.
— Реен! — крикнула она, не решаясь сдвинуться с места. Одна из змей подняла голову и посмотрела на нее. — Реен!
— Идем, — донеслось из тумана, и все стихло.
Она проснулась, вскинулась, хватаясь за меч, но вокруг была самая обычная летняя ночь, самый обычный берег и драккар невдалеке, наполовину вытащенный из воды. Вокруг спали воины, а в стороне, опираясь на копье, стоял дозорный. Заметив движение Гуннарсдоттер, он резко развернулся в ту сторону, куда она посмотрела в первый момент, и стал вглядываться в морскую гладь. Потом обернулся и посмотрел вопросительно. Лето было в самом разгаре, и ночью почти не темнело. Небо было светлым, будто солнце лишь на миг отвернулось, только на земле царила покойная полумгла, как покрывало, цепляющаяся за низинки и закутки меж валунов.
Она встала, оправляя задравшуюся рубашку, и рядом тотчас же проснулся Альв. Спросонья он выглядел взъерошенным и очень недовольным. На женщину он посмотрел сурово, мол, чего это не спится ночью, но она, как всегда, не обратила на него внимания. Сделала дозорному знак, что все в порядке, и нагнулась за своим плащом, на котором спала.
Слегка болела голова.
Они были в пути уже две недели, и лишь теперь достигли мыса Мандале. Для последней ночевки на берегу они встали на одном из островков южнее мыса, потом предстояло больше недели пути по морю, и, если корабль не свернет к какому-нибудь из островов, ночевать придется прямо на воде, скинув якорь. Конечно, можно было идти вдоль берега Дании, потом мимо Саксонии и Фрисланда, откуда завернуть к Британским островам, но это должно занять куда больше времени. Викингам не в новинку были длительные путешествия по открытому морю, когда лишь туманные полоски далекого берега показываются время от времени, или не показываются вовсе. Хильдрид доверяла себе, и потому решила править прямо.
С ней не спорили, погода стояла прекрасная, и ничто не предвещало бури.
Хильдрид завернулась в плащ и подсела к костру. Возле него отдыхал второй дозорный, но он проснулся, как только она коснулась его колена.
— Я слышала, ты хорошо знаешь север Британии. Верно?
— Ну, да. Я вырос в Линдессе [26] .
— Ну, и как ты думаешь? Куда может направиться Эйрик?
— В Валланд или в Англию? Конечно, в Англию. Что ему делать в Валланде? Земли, которые занял Хрольв [27] , он ни с кем делить не станет. Не так-то просто там устроиться. Валландцы — не северяне, но и среди них есть немало хороших воинов. А в Англии воевать не надо.
26
Линдси — Центральная Англия, север Линкольншира.
27
Рольф де Маршал, первый герцог Нормандский.
— И, как думаешь, найдет он там сторонников?
— Очень может быть. Он все-таки сын Прекрасноволосого.
Хильдрид покусывала губу.
— И где же, скорее всего, он найдет лучший прием? В Области датского права, я полагаю.
— Конечно. Им только и нужен хороший вождь, чтоб отделать Адальстейна.
— Адальстейн не так прост. Мало будет одного Эйрика, чтоб его отделать.
— Ну, это еще вопрос.
Она качнула головой и посмотрела на небо. Светало.
— Поднимай всех, — сказала она дозорному. — Нам еще много нужно сделать.
— Что ты задумала? — спросил, подходя, Хольгер — у него был острый слух и чуткий сон. Все, что так или иначе касалось его, он слышал даже сквозь сон. — Не хочешь ли наведаться на север Англии? Узнать наверняка, где Эйрик? Но это ни к чему. Уверен, на юге не хуже наслышаны о его планах. Такой отчаянный викинг, как Кровавая Секира, не может долго оставаться в тени.
— Я и не беспокоюсь, смогу ли узнать что-то, или нет, — хмуро возразила Хильдрид. — Но, знаешь ли, куда лучше было бы узнать не «что-то», а все. Если Эйрик набирает армию, возможно, об этом будут наслышаны лишь те, среди кого он их набирает. А когда весть доползет до юга, корабли Эйрика уже окажутся в пути.
— Не забывай, что уже середина лета. Чтоб собрать людей, нужно время. Самое малое — до осени, до Зимней Ночи. Так о чем волноваться? Осенью начинаются бури, и никуда он не поплывет.
— Скажи, Хольгер, ты ведь отличный кормчий. Когда тебя останавливали бури?
— Давно, готов с тобой согласиться, — он с усмешкой оглянулся на подошедшего Торстейна. — Так что — на Линдесс?
— Не уверена, что мне стоит появляться в Денло [28] , близ Йорвика Кеастера [29] , — ответила Хильдрид. — Я приметная.
28
Danelaw, Область датского права.
29
Йорк.
— Равнемерк, если тебя одеть в нормальную мужскую одежду, без всяких этих побрякушек, — он показал на ее браслеты. Те самые украшения, которые муж подарил Хильдрид, когда она носила дочь. Извивы причудливого узора по узкой серебряной полосе представляли собой молитву женской богине, это разобрал бы любой, кто так или иначе смыслил в знаках, посвященных скандинавским асам. — Если снимешь эти штуки и будешь постоянно носить шапку, никто ничего не узнает.
— А вам не терпится посмотреть Йорвик? Я права?
— Брось. Сдается мне, нам даже не придется подниматься к городу, к этому логову детей Рагнара Кожаные Штаны… К этому змеиному логову… все узнаем на подступах. Изобразим из себя купцов.
— Нам и торговать-то нечем.
— А надо кого-нибудь ограбить!
— Отличная идея. Достойная викинга, — огрызнулась женщина, заправляя браслеты под тесемки, стягивающие рукава рубашки. — Постараемся обойтись без этого. Кстати, кто-нибудь что-нибудь чувствует? — спросила она, втягивая носом воздух. Солнце еще не показалось над горизонтом, но буйство красок, предваряющих восход, уже померкло. Небо постепенно подергивала белесая дымка.
— Буря? — предположил Хольгер, оглядев небо и море.
— Ага.
— Возвращаемся к Мандале?
— Ничуть не бывало, — глаза у Хильдрид вспыхнули. — Буря мигом домчит нас до Англии.
— Как бы она не домчала нас прямиком до Вальхаллы.
— С каких это пор ты стал бояться бурь, Хольгер?
— Бурь я не боюсь. Мне не нравится этот огонек в твоих глазах.
— Жаль. Я думала, моя хамингия тебе по вкусу. Какой еще огонек ты мог рассмотреть в моем взгляде? Этот день будет спокойным. Вперед, в море, — и она отправилась собирать свои вещи с камней, на которых ночевала.