Младший научный сотрудник – 2
Шрифт:
Глава 1. После смерча
Август 82 года, колхоз «Заветы Ильича», после смерча
– Заветных три желания, – сами собой всплыли у меня в мозгу слова детской песенки с виниловой пластинки, – исполнит мудрый Гудвин, и Элли возвратится с Тотошкою домой.
А смерч, он же торнадо быстро сместился от нас в капустное поле, раскинувшееся между центральной усадьбой и нашим Макарьевым, и в лиловые небеса полетели уже не ветки с листьями, а не совсем созревшие ещё кочаны. Это продолжалось
Я отцепился от своей берёзы, посмотрел на Антона, который был ни жив, ни мёртв, и случайно увидел закатившуюся в ямку под корнями бутыль с самогоном, целую и невредимую.
– О, щас напьюсь, – сказал я самому себе, а оживший Антоша тоже подал голос, – чего это ты там про Тотошку говорил?
– Пластинка детская вспомнилась, инсценировка «Волшебника изумрудного города», – любезно пояснил ему я, – там всё начинается с того, что ураган типа нашего поднял и утащил в небо домик, где жили собака Тотошка и девочка Элли. Ты мне лучше вот чего скажи, друг ситный – как мы дальше жить будем? Вы же с этим вурдалаком за малым меня только что на тот свет не отправили.
– Это была ошибка, – еле слышно начал оправдываться тот, – и потом, на тот свет же в итоге ты не отправился… а куда, кстати, он делся, вурдалак?
– Так ураган с собой утащил, ты не видел что ли? И я очень сильно надеюсь, что больше мы о нём никогда не услышим…
Но сказал я эти слова, по всей вероятности, зря, потому что тут же раздался нарастающий истошный крик откуда-то сверху, а затем смачный звук падения чего-то тяжёлого на что-то жёсткое. Крик немедленно прекратился.
– Пошли посмотрим, – вздохнул я, – у меня такое предчувствие, что это Осип вернулся…
Да, это был он, всё в той же чёрной куртке и чёрных штанах – упал он вертикально головой вниз, и было очень похоже, что свернул себе шею. Так что всё, что от него осталось, лежало грязной кучей прямо посреди белокочанной огородной капусты сорта Амагер-611, если не ошибаюсь, уцелевшей после урагана. Антона вывернуло наизнанку от такой картины, он долго блевал в сторонке… а я удержался.
– Дохлый, – сказал я, попробовав найти пульс у него на шее, – что делать будем?
– Надо властям заявить, – неуверенно отвечал Антон, – а то на нас это дело повесят…
– Ага, – парировал я, – можно подумать, что если мы заявим, то не повесят… свидетели у ментов всю жизнь первыми подозреваемыми идут – и искать никого не надо…
– Ну ты как хочешь, а я к председателю иду, – решительно ответил он.
– И про то, как вы вдвоём меня зарезать хотели, тоже всё честно расскажешь? – спросил я.
– Давай так договоримся – никто тебя резать не собирался, а мы просто случайно встретились на тропинке в этой лесополосе… ты уже с самогоном шёл, а мы с Осипом только собирались к бабке Федосье. А потом и налетела эта хрень…
– Хорошо, – покладисто согласился я, – только самогон с бабкой давай из этих объяснений исключим – допустим, я из магазина шёл, а вы в магазин, он как раз в той стороне.
Антон молча кивнул, а я продолжил:
– И ты будешь должен мне одну услугу… какую, я тебе потом скажу.
– Договорились, – покорно ответил он, потом я спрятал бутыль под кучей листьев, и мы дружно зашагали к правлению колхоза.
––
Объяснение с Пугачёвым было долгим и муторным, потом он вызвонил участкового из соседнего села плюс врачиху из здравпункта, и мы все впятером отправились на капустное поле. Прямо туда подъехать не удалось, остановились на краю, а дальше потопали пешком.
– Тэээк, – сказал сержант Постников, почесав голову под фуражкой, – Зинаида Петровна, проверьте, что с ним.
Врачиха, оказавшаяся Зинаидой, проверила у Осипа пульс, подняла оба века, а потом ещё и приставила к губам маленькое карманное зеркальце.
– Труп, – коротко сказала она, – по предварительным данным смерть наступила от падения с большой высоты.
– От той вон лесополосы смерч начался, – без приглашения вступил в разговор я, – засосал, значит, Осипа, а потом смерч рассосался над этим капустным полем и скинул его обратно. Типичный несчастный случай.
– Ты не лезь, пока тебя не спрашивают, – оборвал меня сержант, – с вами обоими я ещё побеседую. А сейчас надо отсюда труп вывезти – нас четверо, дотащим до машины.
И мы потащили то, что осталось от Осипа, к председательскому УАЗику и закинули его в багажник… а потом ещё и выгружали всё это дело в районном морге… а потом сержант нас допросил на скорую руку – тут в принципе всё было кристально ясно, так что он особо не усердствовал. Отпустили нас через полчасика, и я ещё и самогонную бутылку под листьями отыскал, а потом раздавил её в компании Аскольда, Паши и Лёвки.
– Чо, прямо вот так и засосало его? – задал вопрос Аскольд, пока остальные сидели с открытыми ртами, переваривая мой рассказ.
– Прямо так и засосало, – приложился к стакану я.
– А ты почему уцелел?
– Так за дерево же зацепился… ноги в воздухе болтались по направлению к этой воронке, но оторвать от берёзы оно меня не сумело. Видимо мощности не хватило.
– Ну дела, – вздохнул Паша, – а я ведь помню 74 год и что случилось с нашим Дворцом спорта.
– И что с ним случилось? – спросил более молодой Лёва.
– Крышу снесло, чего, и все стёкла побило, ладно ещё, что это летом было и внутри никого почти не сидело… потом год восстанавливали.
– Ага, – добавил я, – и ещё все кресты на Благовещенском монастыре под прямым углом согнулись… и один барабан покосился – он и сейчас такой перекошенный стоит, а кресты конечно поправили.
– И хоккейная команда наша потом целый сезон где-то на окраине играла, – добавил Аскольд, – пока Дворец не починили.
– А ты, стало быть, второй раз сегодня родился, – добавил Паша, – можешь теперь два раза в год день рожденья справлять.