Младший научный сотрудник – 2
Шрифт:
Я с горечью припомнил, как эти кинотеатры придут в запустение уже через каких-то 8-9 лет – во что только их не перепрофилируют, от строительных магазинов до автосалонов. А тут и Нина подоспела, она пешком пришла откуда-то сбоку, наверно там и жила.
– Ты сегодня потрясающе выглядишь, – сказал я ей дежурный комплимент, нисколько не покривив, впрочем, душой – выглядела она и вправду сногсшибательно. – А там уже первый звонок дали, можно выдвигаться в зал.
– Я мороженого хочу, – сообщила она мне, – пломбир с розочкой.
– Внутри и прикупим, –
Глава 5. Кино
82 год, кино
Внутри кинотеатра оказалось только одно кафе, второе было закрыто без пояснения причин. Но нам и одного хватило – искомый пломбир имелся тут в двух разновидностях, в бумажном стаканчике с прилагающейся деревянной палочкой и вафельный вариант. Оба они были с кремовыми розочками. Нина захотела первый, а себе я взял второй… времени до начала кино оставалось ещё минут десять, так что мы присели на скамейку в углу.
– И что там у вас произошло, – поинтересовался я из вежливости, – что свадьбу так резко аннулировали.
– А я его с твоей Олькой застукала, – с милой улыбкой ответила Нина, – вошла без стука в его кабинет, а они там сосутся прямо за столом.
– Вот это да, – ошарашено почесал голову я, – вот это поворот… так это, получается, у Ольги теперь свадьбу надо ожидать.
– Ну это я уж точно не скажу, – отвечала она, откусив большой кусок розочки, – может надо, может и нет, но с Наумычем у нас на этом точно всё.
– Даааа, – протянул я, – это он как собака на сене получился – сам не ам и другим не дам… а партия-то неплохая бы для тебя получилась, – не преминул подколоть я её, – жених с положением, с машиной и квартирой в центре.
– Нет у него никакой квартиры, – уточнила Нина, – в коммуналке он живёт… правда коммуналка в центре, это да. В очереди стоит, конечно – он говорил, что если женится, то в течение года должны ему дать однушку.
– Ясно, – пробормотал я, – квартирный вопрос его так испортил, получается…
– Слушай, – непринуждённо перепрыгнула она на другую тему, – я вот всё думаю про ту большую кошку на дереве…
– Про рысь что ли?
– Да, про неё – почему она на нас не напала? Загрызла бы обоих, запросто…
– Лето же на дворе, – отвечал я, – еды вокруг полно, с голоду она явно не умирала. А так-то дикие звери на людей очень редко нападают без веских причин – если только ранишь кого-то или наступишь невзначай. Или если детёныш рядом будет, тогда уж пощады не проси. А так они считают людей чем-то вроде больших сумасшедших животных и связываются с ними очень редко.
– Оригинальное приключение было, – сформулировала она наконец законченную мысль, – у меня таких в жизни не случалось.
– Какие твои годы, – нашёл я в себе силы, чтобы пошутить, – ещё случатся.
– И люди, я слышала, говорили про смерч, что рядом с нашей общагой был, – продолжила она, – говорили, что он тебя
Я доел мороженое и сказал, что пора в зал идти, а то сейчас двери закроют – а про смерч я потом расскажу. Мы и прошли в зал, билеты у нас были в середину куда-то, свободных мест хоть отбавляй было, мы и уселись с краю, чтобы никому не мешать и нам чтобы не мешали.
Сначала, как это водилось в СССР, запустили журнал – в виде исключения это оказались не дежурно-унылые новости дня, а совсем даже детский киножурнал Ералаш. Который пада-пада-пам и «мальчишки и девчонки, а также их родители». Показали 31-й выпуск, где значились такие эпизоды, как «Сила есть ума не надо», «Как пройти к Большому театру» и «Приключения трех мушкетеров в России». Зал живо реагировал на творчество Бориса Грачевского, Нине, кажется, тоже понравилось.
А затем без пауз начался тот самый приключенческий фильм про то, как в Новой Зеландии искали ценности с упавшего во время Второй мировой американского самолёта. Кино без претензий и без звёзд, но с массой приключений, погонь и прочего экшна. Лично мне было слегка скучновато – развлекался, обнимаясь с Ниной (а она не возражала). По окончании вышли под совсем уже стемневшее небо Нижнереченска и она сказала:
– Нормальная киношка, спасибо тебе, Камак, что пригласил.
– Давай провожу, – предложил я, – а то время-то позднее, мало ли что…
– Проводи, конечно, – быстро согласилась она, – я тут недалеко живу.
И мы пошли вглубь микрорайона, состоявшего в основном из бараков времен построения развитого социализма. Бревенчатых, основательных, но бараков же… кстати это слово к нам из итальянского языка пришло, там оно звучит как «баракка» и означает «хижину» – когда и почему оно перетекло к нам, это тайна, покрытая мраком.
– Ну вот тут я и живу, – с грустью махнула рукой Нина в сторону очередного, двадцатого, наверно, по счёту барака от кинотеатра.
Я было хотел поцеловать её на дорожку, но не успел, потому что от стены соседнего здания вдруг отделилась тень, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении Витей-Витюней… да-да, тем самым техником, которого позавчера у нас в отделе исключили из комсомола. За продажу краденых транзисторов и микросхем.
– Что, суки, – сказал он замогильным голосом, – не ждали?
В руке у него я узрел прут арматуры длиной примерно с полметра, поэтому ответ мой был очень обтекаемым:
– Привет, Витя. Почему не ждали – очень даже ждали, вот только что про тебя говорили, – быстро соврал я.
– Да? – он даже опустил арматуру от неожиданности, – и чего наговорили?
– Что по беспределу с тобой обошлись, – продолжить врать я, – можно было б для начала и выговором обойтись.
– Врёшь ты всё, – взял себя в руки Витя, – сосались вы и кроме как про друг друга ничё и не говорили, – арматурина опять вернулась в боевое положение, – ща я вас отучу своих товарищей загонять под шконку, – и он пару раз махнул прутом влево-вправо, со свистом рассекая вечерний воздух.