Младший научный сотрудник 3
Шрифт:
— Мотор вроде не работает…
А и верно ведь — тишина стояла вокруг, прерываемая только ударами волн в борта. Я как-т упустил этот момент, а Сергей, значит, сразу ухватил.
— И что это означает? — спросил я.
— Одно из двух — или что-то случилось, или мы прибыли в пункт назначения и стоим у причала, — логично рассудил Серёга.
— Надо постучать в люк да спросить, — предложил я и немедленно направился исполнять задуманное.
Но никто на мои настойчивые удары в стальную крышку как-то не откликнулся. А тут и все остальные начали просыпаться, включая капитана Ираклия.
—
— Какие будут предложения? — спросил я у него.
— На кораблях этого типа, — ответил он после небольшого размышления, — всегда есть запасной люк в трюм. И даже не один, а два-три. Давай поищем их что ли.
Я согласился, и мы разделились — Ираклий с помощником отправились обследовать нос корабля, а мне с Сергеем досталась корма. Вы никогда не бывали в трюмах военных судов? По глазам вижу, что нет, а здесь, если честно, ничего приятного нет. Одно ржавое железо и какие-то мотки канатов, причём всё это в мазуте и в машинном масле.
Согласно правил компоновки судов трюмы у них всех были разделены водонепроницаемыми переборками. В которых были, конечно, люки для сообщения, и они, эти люки, задраивались в чрезвычайных ситуациях. Но сейчас до чрезвычайности было далеко, поэтому и слева, и справа эти люки были открыты — заходи, кто хочешь.
— Бля, воды-то тут сколько натекло, — сообщил мне Сергей, вляпавшись в очередную лужу на дне.
— Да, воды тут много, — а я немного лучше ориентировался в полутьме и сумел обогнуть мокрое место, — ты лучше по сторонам смотри, может чего полезное увидишь.
Минут десять мы шарахались в двух отсеках, отделяющих нас от кормы, но ничего полезного так и не сумели найти. Если не считать отрезка стальной трубы диаметра где-то в дюйм и длиной около метра — я забрал эту штуку с собой, никогда ведь не знаешь, когда понадобится немного взывчатки С-4… ой, трубы дюймового диаметра.
— Конец фильма, — проинформировал меня Сергей, — это походу самая корма и есть… странно, что двигатели не работают и винт не крутится, он же здесь рядом должен быть, этот винт?
— Да, странно, — согласился с ним я. — Разве что корейцы в дрейф легли. А сами спать пошли… что-то совсем тихо кругом.
— Вон люк сверху, — дёрнул меня за рукав он, — и кажется, незакрытый.
— И точно, — задрал я голову вверх, — как до него добраться только?
— Лесенка же вдоль борта идёт, — посмотрел на меня, как на недоумка Сергей, — по ней и доберёмся.
И мы гуськом, запинаясь и стукаясь коленками в острые края, вскарабкались к потолку этого вонючего трюма.
— И точно не заперто, — сказал я, толкнув дверцу, она распахнулась с ужасающим скрипом. — Ну теперь-то точно они там проснутся и прибегут.
Но никто и не собирался прибегать и показывать нам кузькину мать, по-прежнему стояла тишина, если не считать плеска волне о борта.
— Тогда пошли на разведку, — предложил Сергей, — где только наша не пропадала.
— Да, — согласился с ним я, — после того, как мы все выжили в авиакатастрофе, всё остальное ерундой может показаться.
Люк этот выходил куда-то по правому борту судна на самой корме, рядом был короткий отрезок палубы между бортом и корабельными надстройками, который влево заканчивался тупиком, а вправо поднимался ступеньками на следующий уровень.
— Есть мнение пойти направо, — сказал я, и мы оба тихонько двинулись туда, стараясь не производить лишнего шума.
Через десяток шагов я увидел полоску света, пробивавшегося из какой-то щели.
— По-моему там кто-то должен быть, — толкнул я в бок Сергея, — давай проверим.
— Только аккуратнее надо, а то они возьмут и всадят нам в брюхо очередь из своих пулемётов.
— Тогда давай для начала голос подадим, — предложил я, — ты всё равно по-ихнему не умеешь, так что я подам…
И я начал лихорадочно вспоминать, как уж там по-корейски будет «Эй, тут есть кто-нибудь?» и таки вспомнил.
— Ибва, йоги нуг йосни?
Ответом мне была мёртвая тишина.
— Они там все водки корейской что ли обожрались? — предположил Сергей, — или ещё чего позабористее?
— Пошли проверим, — предложил я, приоткрывая дверь или как уж она там называется на морском жаргоне… клинкет что ли.
Это была ходовая рубка корабля — на потолке горели два тусклых плафона, по периметру на 180 градусов располагались иллюминаторы, в которые один чёрт ничего видно не было, а ещё тут была куча приборов, рукояток и большой круглый штурвал, который слегка покачивался вправо-влево.
— И где они все? — недоумённо спросил Сергей, — совсем недавно же куча народу тут была… кто-то нас забирал с пляжа, а потом отвечал на наши вопросы из трюма…
— Это ты у меня спрашиваешь? — мрачно ответил я, — если да, то я не больше твоего знаю. Пойдём обследуем остальные помещения что ли… или не так — я пойду осмотрюсь здесь наверху, а ты давай за Ираклием сбегай — он всё же капитан, хоть и воздушный, но всё равно капитан, ему и руль, в смысле штурвал в руки.
И мы разделились… на этом уровне здесь ещё имелась целая куча люков или клинкетов или как их там, но все они были намертво задраены изнутри. Тогда я спустился по трапу чуть ниже — здесь хотя бы открытые двери начали попадаться. Там за ними, за этими дверьми, было всё, что угодно, только не живые люди. Оружия, впрочем, я тоже не увидел. Порадовали плакаты в кубрике… ну где койки в два этажа стояли… они были копиями наших воинских учебных пособий, только надписи иероглифами шли. Там бравые донельзя корейские отличники боевой и политической подготовки показывали в динамике, как надо делать разные строевые упражнения, плавать и обращаться со вверенным оружием. Еще дальше была кают-компания, судя по столовым приборам в стенных шкафах, а совсем вдали располагалась кухня, она же камбуз. С голоду по крайней мере не умрём, подумал я, исследовав содержимое ящиков и холодильников.
Самое смешное, что в столовой на столе стояли два стакана с кофе (судя по запаху), ещё горячие, один наполовину пустой. И их них поднимались струйки горячего воздуха. А на кухне на плите стояла кастрюля, по-моему, с супом, тоже горячая. Но плита была выключена. Летучий голландец какой-то, подумал я в сердцах, угораздило же нас вляпаться в такую лужу…
А тут и Серёга подоспел, а с ним и Ираклий вместе со своим помощником — я коротко ввёл их в курс дела и показал широким жестом рубку.