Мне душу рвет чужая боль
Шрифт:
– Откуда информация? – нахмурился Степан.
– От самого Трутнева. У него даже фотография вашей жены была, он в зоне хвастался, что это его женщина, и он обязательно к ней вернется… Мы об этом не так давно узнали, от осведомителя…
– Он что, и адрес знал, ваш осведомитель?
– Да, Трутнев говорил, что он к Жанне обязательно вернется. Сказал, что в Битове она живет, номер дома сказал на Глубоком озере… Я, грешным делом, подумал, что он может быть здесь. Решил к брату съездить, ну, заодно к вам заглянуть…
– Ну и что, нашел Трутнева?
– Нет. Ваша жена сказала, что его здесь не было…
– А мне что моя жена скажет? – Степан в упор посмотрел на Жанну.
Но та, хоть и была смущена и расстроена, выдержала его взгляд.
– Не надо на меня так смотреть. Если бы я его здесь увидела, я бы тебе сразу об этом сказала…
– Точно не видела?
– И не слышала…
– А он что, знал номер твоего телефона? Мог позвонить?
– Нет, конечно… Ты же знаешь, как я его ненавижу…
– Ненавидит, – подтвердил Степан, обращаясь к Соломатину. – Да он не такой дурак, чтобы к нам сунуться…
– От этого гада всего можно ждать.
– Как ты сказал? – встрепенулся Степан. – От этого гада?
– Да, от этого гада. А что?
– Двух часовых убил?
– Да, они с лесоповала сбежали. Холодно было, часовые в сторожку зашли погреться, там они их тепленькими и взяли… Где их только не искали, бесполезно…
– Часовые с автоматами были?
– Да.
– И преступники ушли с оружием.
– Само собой.
– Какой системы автомат? «АКМ» или «АК-74»…
– «АКМ»… Зона дальняя, туда «семьдесят четвертные» не дошли…
– Два автомата!
– Ну да, два автомата…
– И кувалда!
– Какая кувалда? – Соломатин смотрел на Степана как на сумасшедшего.
Видимо, потому что глаза у него блестели, как у одержимого.
– Кувалду они здесь нашли… А я-то думаю, кто это мне перчатку мог бросить…
– Это вы о чем?
– А о том, майор, что твой Трутнев может быть где-то здесь… Если ты не знаешь, я тебе объясню…
Степан стал рассказывать о дерзких нападениях на инкассаторов. Майор внимательно его слушал.
Глава 10
Свет в узницу просачивался через отдушину под потолком, глаза спросонья медленно привыкали к сумраку. Валентин уже мог видеть своего сокамерника. Незнакомый тип с нахальными глазками на узком, вытянутом вниз и вперед лице. Застывшая ухмылка, беспокойные руки – он беспрестанно разминал подушечки пальцев, тем самым пытаясь их расслабить.
Мебели в застенке не было, ни доски, ни дерюжки. Парень сидел на корточках, опираясь спиной о стенку. Ту же примерно позу принял и Валентин. Он знал, что такое зона, знал, как нужно обходиться без стульев и табуреток.
– Ты чо, под своего косишь? – презрительно оттопырив губу, спросил парень.
Его манеры, его язык выдавали в нем бывалого уголовника. А исходящая от него агрессия заставила Валентина почувствовать себя в настоящей тюремной камере с коварными и злыми урками. Но страха не было, ведь сила была на его стороне: что мог поделать с ним одинокий гоблин…
– Под кого под своего?
– Ты в зоне был?
– Был.
– Где, в петушатнике?
– А что, петухи не люди? – озлобленно спросил Валентин.
– А что, люди?
– Люди… Это ты нелюдь, потому что ведешь себя, как последняя мразь. И дружки твои блатные – такие же ублюдки. А тех, кого вы опускаете, те – люди. Пусть и униженные, но люди. Даже не униженные, а настрадавшиеся…
– Ты сам обиженный, потому так говоришь.
– Это ты обиженный. Судьбой. И люди тебя обижать будут.
– Какие люди? – презрительно скривился уголовник.
– Которых ты унижал… Теперь их очередь…
Валентин медленно встал на ноги, поднялся и его неосторожный сокамерник.
– Я бить тебя не буду, – сказал он, подходя к блатованному.
Сказал, но ударил – кулаком в печень. Коварный удар, но по-другому с гопотой нельзя, да и не понимают они честных правил…
– Сука! – простонал парень, осев от боли на одно колено.
– Это тебе за суку!
Еще удар, и уголовник впечатался в стену.
– И за петуха получи…
Валентин избивал его до тех пор, пока не устал. Но и это было еще не все.
– А теперь прощение проси, гнида!
Парень уже был доведен до отчаяния.
– Прости! – выдавил он.
Удивляло то, что после взбучки он вообще мог что-то говорить.
– Ну и кто ты такой после этого? – ухмыльнулся Валентин, возвращаясь на место. – Такой же обиженный…
Парень лежал на полу и с беспомощной ненавистью смотрел на него.
И вдруг до Валентина дошло.
– Ты меня знаешь? – спросил он.
Ведь не на лбу же у него написано, в каком бараке он мотал срок.
– Да пошел ты…
Валентин неторопливо поднялся:
– Так знаешь или нет?
– Нет.
– А здесь как оказался?
Неверов говорил ему о мужчине, которого содержит Кристина и с которым он собирался познакомить его в ближайшее время. Похоже, знакомство уже состоялось.
– Не твое дело…
– Неверов тебя здесь закрыл. А значит, ты и есть тот самый тип, который на шее у Кристины висит…