Мне душу рвет чужая боль
Шрифт:
Степан благоразумно молчал. Начальство на то и поставлено, чтобы жизнь медом не казалась. И если работа вообще измеряется в джоулях, то эффективность работы некоторых генералов можно выразить в криках. Есть в силовых структурах такая физическая величина. Чем больше ты накричишь на подчиненных, тем выше твой коэффициент полезного действия. А некоторым стареющим начальникам крики с лихвой компенсируют беспомощность в интимной сфере. Наорал на подчиненного, считай, удовлетворился…
– А у тебя, подполковник, преступники пешком
Не зря говорят, что майор – это еще не совсем старший офицер. Потому что разжалуют, и ты уже капитан, а это младший состав. То ли дело подполковник: если разжалуют, все равно старшим офицером останешься… Но уже лучше подполковником остаться, удрученно подумал Степан.
– Что мне с тобой делать, а? Ну чего молчишь, сказать нечего?.. Правильно, нечего сказать. А чего говорить, когда четырнадцать трупов за месяц! Вот это результат, вот это я понимаю! А где раскрываемость? Где преступники? Нет результатов… Ну чего молчишь, подполковник? Что делается для поимки преступников?
– Вот с этого бы и начинали, товарищ генерал, – сказал Степан, с натужной бодростью посмотрев на своего начальника.
Он мог бы изображать униженного и оскорбленного, но убогих в России любят только сердобольные обыватели, а начальство обиженных не жалует.
– Что, есть результаты? – недоверчиво посмотрел на него Викентьев.
– Ну, пока только предположения…
– Предположенье – это когда ты лежишь, а тебя предполагают…
– Не надо меня предполагать, Николай Львович. Лучше выслушайте.
– Ну, хорошо, говори, – чванно позволил генерал.
– Есть версия, что в Битове бесчинствует банда беглых заключенных.
– Не густо, – пренебрежительно махнул рукой Викентьев.
Степан пропустил его комментарий мимо ушей.
– Банда беглых заключенных под предводительством Артура Трутнева.
Степан взял со своего стола папку с фотографиями беглецов. Первым на стол он положил снимок Артура.
Викентьев мельком глянул на изображение. Поднял глаза, напряженно посмотрел на собеседника.
– Дальше что?
– С ним бежали еще четверо, – невозмутимо продолжал Круча, выкладывая на стол остальные фотоснимки, – Иван Жмаков, Никита Гольнев, Евгений Бобылин, Михаил Лоскутов…
– Откуда бежали?
– Из пермской колонии…
Степан назвал номер учреждения, за проволокой которого не смогли удержать Артура.
– И приехали сюда? – с изрядной долей сарказма спросил генерал.
– Да, приехали сюда.
– И не надорвались, пока сюда ехали?
– Сколько людей в Москву ездит, и далеко не все надрываются… А эти еще и два автомата с собой прихватили. Убили двух часовых, разоружили… Автоматы той же системы, что засветились у нас…
– Это еще ни о чем не говорит… Как давно они сбежали?
– В марте этого года.
– И что, до сих пор не задержали?
– Видимо, ждут, когда мы это сделаем.
– Я не знаю, что вы можете сделать, подполковник… Тем более с этими. Зачем им привлекать к себе внимание, если они беглые? Ну, взяли кассу, ну затаились, а эти в полный рост… Нет, не они это… А если и они, что делается для их розыска?
– Разосланы ориентировки, раз…
– Ориентировки и так на них должны быть, если они в розыске…
– Ну, в нашем случае это розыск с пристрастием…
Степан не стал говорить, что ориентировки получили не только постовые милиционеры. Беглых искали представители криминального мира. Сафрон взялся за это дело без лишних разговоров, поскольку дурная слава Битова была не в его интересах. На воров пришлось надавить, и в будущем надо будет их подстегивать, чтобы не расслаблялись… Так или иначе, а работа движется.
– И еще патроны, – предвосхищая очередную колкую реплику начальника, сказал Круча.
– Что патроны?
– Мы сделали запрос в Пермский ГУИН, чтобы нам предоставили сведения о патронах к автоматам, захваченным преступниками. Сверим полученную маркировку с гильзами, собранными на месте преступления… С гильзами от патронов, которые были использованы в первых трех нападениях из нашей серии. Начиная с четвертого случая, преступники использовали патроны из другой партии. Это говорит о том, что преступники израсходовали первоначальный боезапас, то есть четыре автоматных магазина по тридцать патронов в каждом. Где они пополнили боекомплект, это пока вопрос. Но мы работаем в этом направлении. И если бы вы помогли нам с дополнительными силами…
– С этим мы, конечно, поможем, – заинтересованно кивнул Викентьев. И, немного подумав, добавил: – Не только вам поможем… То есть не вам, а тем, кто действительно работает в этом направлении…
– Это вы о ком, если не секрет? Департамент, МУР, Генеральная прокуратура?
– Не ерничай, Круча! – нахмурился генерал.
– Да нет, я не ерничаю, я серьезно, – усмехнулся Степан. – Если они действительно работают, то почему у них нет результата? А ведь у них возможностей больше.
– Ты с больной головы на здоровую не вали.
– С больной на больную…
– Ты о своей голове думай. И о погонах… Еще один инцидент с нападением, и считай, что ты… Нет, звезду с тебя снимать не стану, а другую должность подыщем… В общем, делай, что хочешь, а преступников мне найди!
Генерал поправил галстук так, как будто это был механический привод к клапану, через который мог выйти наружу накопившийся в нем пар. Похоже, нервное давление в нем действительно спало. Вздохнув с каким-то понятным только ему облегчением, он вышел из кабинета.