Мне нужна жена! Что значит, вы подумаете?!
Шрифт:
Ну вот, открылась. Яна ощутила облегчение. Можно выдохнуть. Можно больше не притворяться Вивьен хотя бы перед Моррисом. И хорошо, что это был именно он — кому первому Яна доверила свою тайну.
Но для него её откровения стали шоком. С каждым словом голубизна его глаз всё больше темнела, дойдя до фиолета ночи. Викинг ошеломлён. И может быть, не верит ни единому слову. Да, скорее всего, не верит. Или верит?
— Вы с той стороны? — произнёс он изумлённо. — Поэтому на вас знак Атай?
Как можно задавать такие непонятные вопросы? Спросил бы что-нибудь полегче, может, Яна и успела бы ответить до того, как кто-то постучал в дверь.
Да
Стук повторился. Очень деликатный и учтивый — так стучится только Бонифас. Яна обрадовалась, что это кто-то свой, но всё равно было немного неспокойно — почему так поздно?
— Это мой дворецкий. Поговорю с ним за дверью, — проинформировала Яна Морриса.
Викингу как раз нужно время прийти в себя после неожиданных откровений. Вид у него до сих пор был совершенно ошалелый.
Яна вышла в коридор.
— Что случилось?
— Прошу прощения, — виновато произнёс Бонифас. — Не стал бы вас тревожить среди ночи, но к вам с поздним визитом Матушка Лилиет. Она уверяет, что ей крайне важно немедленно вас увидеть.
Тревога моментально сковала грудь. Неужели что-то с Жанетт?
— Где она?
— На первом этаже в холле.
Яна стремительно спустилась по ступеням вниз. Что могло произойти? Они виделись с Жанетт сегодня вечером. Девочка была весёлой и выглядела здоровой.
Матушка беспокойно переминалась с ноги на ногу, а как только увидела Яну, ринулась ей навстречу.
— Простите за поздний визит, — начала она с извинений.
— Жанетт заболела? — встревожено спросила Яна.
— Нет-нет, с ней всё в порядке, — поспешила заверить Лилиет. — Я здесь из-за вас.
— Из-за меня?
Полная неожиданность.
— Да, хотела предупредить. Кристоф нарисовал рисунок, и я очень встревожилась, — сбивчиво начала объяснять Матушка. — Понимаете, он говорит, что рисует то, что должно произойти. Не знаю, может, он просто фантазирует. Все приютские дети мечтают, чтобы у них открылся дар.
Не хватает родительского тепла, и они ищут хоть какую-то компенсацию?
— Кристофу не верят. Но случаются странные совпадения, которые не чем иным, как даром не объяснишь. Например, однажды он нарисовал для меня рисунок, на котором был конверт. В тот же день вечером я получила письмо от любимой сестры.
Может, и правда, у мальчика дар?
— Обычно его рисунки очень светлые. Солнце и небо, трава и цветы. Как и у всех детей. Но тот, что я сегодня нашла… — по лицу Лилиет пробежала серая тень. — Я не знаю, когда он это нарисовал. Я сменила Матушку Изидору сегодня поздним вечером, когда дети уже спали. В какой-то момент я решила проверить, всё ли в порядке у воспитанников, и зашла в спальню мальчиков. На тумбе возле кровати Кристофа я увидела рисунок и ужаснулась. Вот, посмотрите. Я взяла его с собой.
Лилиет достала из сумки свёрнутый в трубочку лист. Её руки дрожали от волнения.
— На рисунке ваше имя. Кристоф нарисовал его для вас. И если это предсказание… — у Матушки сбивалось дыхание. — Я боялась ждать до утра. Вдруг это должно случиться сегодняшней ночью. Я должна была вас предупредить…
Да что же на том рисунке? Что так сильно напугало Матушку? Яна с нетерпением развернула лист, чтобы взглянуть…
Не может быть! Она глазам своим не поверила…
Моррис и верил и не верил тому, что сказала Вивьен, а вернее, та, которая выдаёт себя за Вивьен — её двойник с той стороны. Уже несколько столетий та сторона была недоступна. Разве нет? Разве можно пересечь грань и остаться живым? Это невероятно. Никакая магия не поможет. Даже Атайская.
Выходит, девчонка солгала? Логика подсказывала, что так и есть. Но чутьё говорило обратное. Моррис ведь давно почувствовал, что с его пока-не-жёнушкой что-то не так. Пусть он не очень хорошо знал прежнюю Вивьен, но всё же успел заметить, что она покладиста и смиренна. У новой Вивьен не было и толики безволия или кротости. Она не боится действовать, пробовать новое, решительна и отважна. Она боец. И даже немного авантюристка. В её глазах постоянно пляшут бесы. Она провоцирует, она влечёт. Моррис готов поверить, что теперь под именем Вивьен совсем другая девушка. Но, проклятье (!!!), лучше бы это было не так! Если всё, что она сказала, — правда, значит, не она его амайо. Не с ней он должен идти в храм, не ей говорить семь раз "да". Ещё ни одна мысль не приносила Моррису столько отчаяния и досады…
Вивьен вышла в коридор поговорить со своим дворецким, а Моррис и дальше оставался во власти противоречивых мыслей, но всё же до его сознания добрались слова Бонифаса, сказанные Вивьен.
— …к вам с поздним визитом Матушка Лилиет…
Зачем Матушке навещать Вивьен среди ночи? В голове проскочила тревожная мысль — что-то случилось с Жанетт. Но Моррис тут же себя успокоил. Ничего плохого случиться не могло — на девочке защитный браслет. Он прислушался к своим ощущениям — и снова тревога. Дамарийское чутьё вдруг отчётливо подсказало, что либо с Жанетт, либо с браслетом творится неладное.
Моррис испытал укол совести. Почему он раньше не прислушался к ощущениям? Почему не уловил тревожные сигналы? Слишком был занят собой и своими проблемами? Задорное веснушчатое лицо Жанетт встало перед глазами. Вспомнились её восхищённые слова: "Вы самый сильный во всём мире!" Он не простит себе, если с ребёнком случится что-то плохое.
Моррис вылез в окно, спустился по дереву на землю и помчался в приют. Бежал, не разбирая дороги, гигантскими прыжками преодолевая препятствия. Казалось, каждое мгновение имеет значение. В нём включился доселе дремавший инстинкт защитника. Незнакомое чувство — желание прижать ребёнка к себе, убедиться, что всё в порядке, и одновременно лютый гнев на любого, кто посмел бы причинить ей вред. Моррис даже не станет сдерживать демона, если увидит обидчика. В последнее время демон часто стал рваться на свободу. Вот и пусть!
Возле приюта царила полная тишина. Магические сенсоры, которые Моррис установил несколько дней назад, не подавали тревожных сигналов. Зато дамарийское чутьё ясно давало понять, что что-то не так.
Сенсоры не помешали Моррису войти в приют. Естественно — он ведь сам их настраивал. Моррис быстро сориентировался и сразу направился в спальню девочек. Отовсюду веяло сонным спокойствием. Ночник ронял мягкий свет на кровати, которые бережно охраняли сон шестерых малышек. И среди них — Жанетт.