Мне нужна жена! Что значит, вы подумаете?!
Шрифт:
— Да. Он считал, что они несут в себе исключительно сильный магический заряд.
— Так и есть, — задумчиво кивнул Моррис.
— Я отмерила нужное количество металлической пыли с помощью аптекарских весов. Ровно столько, сколько использовал Жюль.
— Тем не менее, артефакты получились другими. Гораздо сильнее. Значит, со времён Жюля храмовые часы тоже сильно изменились.
А вот об этом Яна не подумала. Пыль, которую она соскребла с часов, уже не та, которую соскребал Жюль. Видимо, за двадцать с небольшим лет в часах накопилось ещё больше магической энергии. Теперь для изготовления артефактов
В следующий раз Яна это учтёт. Жаль, что первая партия булавок получилась негодной. Всё, как в народной мудрости про первый блин. И даже до конца не понятно, какими свойствами обладают испорченные артефакты. Очень сильно призывают удачу, при этом оказывают на своего владельца настолько мощное влияние, что при долгом ношении могут довести до коматозного состояния? Вполне может быть. Удача действительно была сегодня на стороне Яны. Поход в ратушу принёс много пользы. И даже то, что Моррис оказался рядом в тот момент, когда ей стало плохо, тоже можно считать крупным везением. Кстати, а что он возле лавки делал? Просто мимо проходил? Саму дурноту тоже легко объяснить. В записях Жюля упоминалось, что мощные артефакты всегда имеют побочные эффекты.
— У вас сильный артефакторский дар, — Моррис прервал её мысли. — Какими бы ни были компоненты, без дара не сделать такую вещь.
То-то же. А кто тут поначалу ухмылялся и иронизировал по поводу способностей Яны? Ей польстило, что Моррис признал в ней сильного артефактора.
— А может, дело не в артефакторском даре, а в Атайской магии?
Он замолчал и смотрел на неё пугающе пристально. У Яны даже все мысли из головы выветрились от этого странного пронзительного взгляда. Пару мгновений ничего не происходило, только нарастало напряжение. Физическое. Когда пространство искрит.
— Вы особенная, Вивьен. Или не Вивьен? — он вдруг порывисто притянул её к себе. Яна задохнулась от накативших чувств. — Скажи мне своё настоящее имя…
Надо обладать недюжинной стойкостью, чтобы выдержать палящий взгляд Морриса. Имя ему подавай. Зачем? Его ладони лежали на талии и тоже жгли. Ткань блузы достаточно тонкая — она не могла защитить от жара его рук.
Горячий-горячий викинг. Опасный и жутко привлекательный. Что Яне с ним делать? Они же уже выяснили, что она не его амайо, жениться им не нужно, а значит, и взгляды эти не нужны.
— Какое имя ты носила на той стороне? — мрачно повторил он вопрос.
Непозволительное "ты" ещё больше сокращало дистанцию между ними. Его напряжение передавалось ей. Он хищно взглянул на её губы, и Яне мгновенно вспомнился их стремительно короткий поцелуй. Она знала, что он тоже вспоминает и хочет повторить. Мысль была страшной и сладкой. Как это странно, неожиданно осознать, что тебя влечёт к этому мужчине.
—
У Яны волнением стянуло живот. Если поцелуй состоится, он не будет коротким. В этот раз — нет. Моррис будет мучить долго и жадно. В его расширенных зрачках читался голод, который он будет утолять безжалостно и с упоением. Найдутся ли у Яны силы его остановить?
Тягучая минута умопомрачения. Его, её дыхание и тишина предвкушения. Потом Яна объяснит себе своё состояние тем, что голова ещё была затуманена недавней слабостью. Потом она много чего напридумывает в своё оправдание. Но если бы в тот момент не произошло кое-чего, что включило мозги, то непонятно, чем бы её умопомрачение закончилось.
За окном раздался звук. Наверное, просто порыв ветра растревожил листву на деревьях, но Яна приняла шорох за звук шагов. В голове тут же проскочила мысль: Бонифас возвращается? И следом другая, которая заставила похолодеть: на нём же тоже вредоносная булавка-артефакт! Как Яна могла забыть?! Почему до сих пор не бьёт тревогу?!
Коря себя последними словами, она подскочила с кровати, как ошпаренная. От слабости и головокружения и следа не осталось.
— Монсир Моррис, отложим разговор до завтра. Я вспомнила, что у меня срочные дела. Не смею вас задерживать.
От удивления, что Яна так быстро ожила и так резво подскочила, он не нашёл, что сказать.
Она вылетела из комнаты и стремительно спустилась по лестнице вниз, на ходу взвешивая: может, стоило привлечь к спасательной операции Морриса? Однако чутьё подсказало, что не стоило, ведь тогда пришлось бы объяснять, куда Бонифас пошёл и зачем. А её высокоморальный дворецкий не выдержал бы, если бы о его тёмных похождениях узнал градоначальник.
Яна хоть и летела со всех ног к дому булочницы, но на самом деле надеялась, что с Бонифасом всё в порядке. Он ведь ходит с булавкой под воротником недолго. Недомогание у Яны началось только после целого дня ношения артефакта. Но всё же стоило поторопиться — мало ли что. Вдруг Бонифас особо чувствительный к вредоносной магии.
Дорога заняла не больше пяти минут. Дом булочницы, аккуратный и добротный, был хорошо освещён фонарями. Свет заливал весь задний двор, обнесённый весёлым жёлтым забором с рисунками сдобы. Сложно здесь по клумбам лазать незамеченным. У Яны закралась тревога, что Бонифас попался на горячем. А булочница, хоть и милая дама, но, учитывая её горячий характер, вполне могла устроить расправу. С такими мыслями Яна подошла к забору и, встав на цыпочки, заглянула во двор, не зная, какой картины бояться больше: Бонифаса, пострадавшего от действия вредоносного артефакта, или Бонифаса, пострадавшего от действий булочницы.
Ещё до того, как её глаза что-то увидели, её уши уже кое-что услышали.
— Да как вы смеете! — раздался возмущённый голос Розин, и Яна осознала, что её худшие опасения оправдались — Бонифаса поймали с поличным.
— Как вы смеете отказываться?! — ещё громче возмутилась булочница.
Яна развернула голову в сторону звука и взяла Розин в фокус.
Оказывается, та сидела за садовым столом в компании Бонифаса. Стол был уютненько сервирован к чаю — огромных размеров самовар занимал половину пространства. Остальная половина была отдана на откуп блюдам с булочками, баранками, крендельками и пирожками.