Мне приснилось лондонское небо. В поисках мистера Дарси
Шрифт:
Пасхальные праздники застали её в грустном одиночестве, напомнив о необходимости что-то делать со своей личной жизнью. Сырая ветреная погода не располагала к прогулкам, магазины были закрыты, и весь город казался покинутым. За окном шёл мокрый снег, который таял, не долетев до земли, и в такую погоду следовало бы сидеть дома и пить чай с пряниками, но после третьей кружки она решила, что четыре дня в четырёх стенах не выдержит. Быстрый обзвон короткого списка знакомых показал, что умные люди уже составили свои планы на выходные: к Дашке приехали свёкры, и ей было даже некогда разговаривать, Алёна с мужем уехала в Кардиф, новая соседка Света с бойфрендом укатила на все праздники в Италию. С утра Арина предприняла попытку вытащить Пашку в кино или на прогулку, но он собрался ехать к друзьям за город. Он предложил ехать с ним, но ей не хотелось появляться в компании его друзей в качестве непонятно кого. «А это Арина, моя соседка по дому, нас ничего с ней не связывает, ей просто нечем было заняться на праздники, поэтому я притащил её сюда», – очень смешно. Нет, нужно найти мужчину, для которого она будет не соседка, не коллега, не знакомая, а самая лучшая женщина в мире, с которой он готов проводить все выходные и праздники подряд. И она со вздохом открыла свою страницу на сайте знакомств.
Увидев своего пылкого скандинава он-лайн, она решила всё-таки ответить ему. Сказала, что очень тронута его вниманием и была бы рада начать переписку, потому что он представляется ей кандидатом во всех отношениях достойным. Швед откликнулся через полчаса, сказал, что проводит пасхальные праздники с дочерью и родителями в их загородном коттедже, что на улице всё ещё сыро и холодно, но зато отличное время для того, чтобы сидеть всей семьёй у камина, пить бесконечные чаи и смотреть старые фотографии. Он добавил, что страшно рад получить от неё письмо, что, несмотря на компанию самых любимых людей, он чувствует себя немного одиноким, и только сегодня утром, гуляя с собакой, он подумал, как жаль, что эта восхитительная девушка из Лондона так и не ответила ему. Такое сообщение не могло не утешить Арину в её одиночестве, она тут же села сочинять ответ, и с этого момента у них завязалась оживлённая переписка.
Никлас присылал письма по три раза на дню, написание ответа занимало у Арины по меньшей мере два часа, и в результате пасхальные праздники прошли в составлении писем на английском языке. Уже в третьем сообщении Никлас заявил, что будет в Лондоне через две недели и хотел бы встретиться. Арина ответила, что очень рада его скорому приезду, потому что не сторонница долгих переписок. Мол, если люди нравятся друг другу, они должны встретиться и понять, хотят ли они продолжать отношения, потому что многомесячные переписки могут обернуться большим разочарованием при личной встрече. Поэтому она предложила отложить всё общение до встречи в Англии, ибо праздники закончились, а в рабочие дни на письма совсем не остаётся времени. В конце дописала номер своего мобильного, чтобы он позвонил ей, когда будет в Лондоне.
Никлас позвонил через десять минут. В ужасе смотря на дисплей своего телефона, высвечивающий шведский номер, Арина не могла найти в себе сил, чтобы ответить. Переписка с загадочным незнакомцем – это одно. Реальный мужчина с реальными предложениями на том конце линии – это даже немного страшно. Потом появился страх всё испортить. Опыт телефонных баталий в «Орионе» неприятно откликнулся в памяти, вести переговоры по-английски она так и не научилась. И пусть нынешний английский уже был на порядок выше, до сих пор приходилось обдумывать каждое предложение в голове, прежде чем произнести его. Как можно произвести впечатление на мужчину по телефону, если ты с трудом связываешь фразы и почти ничего не понимаешь из сказанного?
Через десять минут Никлас позвонил снова.
«Вперёд, – скомандовала себе Арина. – Реальная жизнь требует реальных действий».
Она приняла звонок. Низким приятным басом Никлас извинился за свою поспешность и признался, что ему не терпелось познакомиться поближе или хотя бы услышать её голос. В воображении Арины немедленно возник образ большого доброго мужчины, этакого скандинавского викинга, к которому она почувствовала немедленное расположение и сразу же призналась, что телефонные разговоры на английском языке повергают её в панику. Никлас рассмеялся тихим грудным смехом и сказал, что будет говорить медленно и отчётливо. Общение с ним не составило большого труда, потому что главным образом говорил он сам, а Арине оставалось только поддакивать по ходу.
За весь разговор она едва ли произнесла десяток фраз, но Никлас тем не менее остался очень доволен беседой. Сказал, что жаждет увидеть её в реальной жизни и уже считает дни. В целом, он произвёл очень хорошее впечатление.
С того дня швед взял за привычку звонить каждый день. Подобное времяпрепровождение не входило в Аринины планы, и она чувствовала, что не была услышана, когда предложила отложить общение до встречи в Лондоне. Никлас забирал почти всё свободное время, а ей не хотелось зацикливаться на нём до реальной встречи. Опыт интернет-знакомств уже показал, что некоторым мужчинам доставляет удовольствие переписываться и разговаривать по телефону, в то время как они не имеют никаких серьёзных намерений и иногда дело не доходит даже до свиданий. Потом ей не хотелось слишком привязываться к мужчине до того, как она его увидит, а он своими рассказами пытался вовлечь её в свою жизнь.
Приятным низким голосом он рассказывал ей про сказочный город Стокгольм («где улицы дышат сказками Астрид Линдгрен»), про свои студенческие годы («когда я верил, что нет такого слова «невозможно»), про свою маленькую фирму («производство дверей – не самый романтичный бизнес, но что бы мы делали без них?»), про очаровательный загородный коттедж семнадцатого века, которым много поколений владеет его семья («настоящий охотничий домик в горах»), про своих родителей («почтенных старичков, которые дадут фору любому молодому») и свою обожаемую дочь, для которой он сделает всё на свете. В результате этих ежедневных бесед ещё до его приезда в Лондон Арина стала воспринимать его как старого знакомого. Никлас вытеснил всех остальных поклонников из её жизни и не оставил времени переписываться с кем-нибудь ещё. В нём всё было прекрасно: умён, образован, много путешествовал, общался с интересными людьми. Ей нравилось его отношение к дочери («маленькая принцесса, ради которой хочется достать звезду с неба») и бывшей жене («достойная и талантливая женщина, которой было слишком тесно в семейном гнезде»). Даже сфера его спортивных увлечений – теннис, конный спорт, горные лыжи – свидетельствовали о высоком социальном статусе и достатке. Арину иногда даже пугал его статус. «Вот увидит меня – и разочаруется, – вздыхала она. – Провинциальная учительница, которая нигде не была и ничего не видела. Нищая иммигрантка, работающая официанткой, чтобы выжить. Всё, что у меня есть – это амбиции».
По ходу их общения она узнала, что много лет назад отец Никласа на пару со своим другом основал компанию по производству дверей. Время прошло, друг ушёл из бизнеса, отец выкупил его долю. Когда подросли сыновья, он предложил им войти в дело. Никлас, как старший сын, поддержал отца, младший сын выбрал политическую карьеру. И хотя, по признанию Никласа, он сам частенько тяготился своей позицией руководящего директора и хотел заняться чем-то более творческим, фирма приносила реальный доход, на котором основывалось благополучие их семьи, и он не мог подвести отца. «Отец вложил в эту компанию всего себя, и уйти из бизнеса, когда отцу уже за семьдесят, и он не в состоянии управлять компанией в одиночку, было бы предательством». Но для себя Никлас решил, что после смерти отца он продаст бизнес. Купит дом в провинции, начнёт путешествовать и заниматься инвестициями, будет участвовать в разных интересных проектах. Собственно, прозаическая компания по производству дверей и так добросовестно оплачивала все его интересные проекты на протяжении последних десяти лет, позволяя ему вести полуэпикурейский образ жизни, безгранично общаясь с друзьями, путешествуя, проводя время в окружении марочных вин и породистых лошадей. К тому же, последний год ему всё чаще приходилось брать выходные, чтобы провести время с дочерью. Как он говорил, у него был «оплачиваемый декретный отпуск», ибо очень деловая и амбициозная жена постоянно моталась по всей стране, встречаясь с клиентами и участвуя в конференциях, не желая ограничивать себя ролью матери. «Она так отчаянно пытается самоутвердиться в профессиональном плане, чтобы ещё раз показать мне, как тесны были для неё навязанные мною семейные рамки, но вместо этого я вижу только то, как я ошибся, полагая, что из неё выйдет хорошая жена и мать».
«Дурные феминистки! – думала Арина. – Неудивительно, что западные мужчины валом валят в Россию за русскими жёнами».
– Почему ты решил привезти девушку из России? – спрашивала она его.
– Я был в России дважды по делам и был потрясён, какие там красивые, умные, тонкие, душевные женщины, и при этом такие жестокие и ограниченные мужчины. Я говорил с русскими женщинами про историю, искусство, проблемы генофонда, а мужчины всё время требовали водку, баню и футбол. В то время я был женат на Лауре и не мог привезти одну из этих райских птиц с собой в Швецию, но идея о русской жене зародилась именно тогда. А почему ты решила искать мужа за рубежом?
– Наверное, потому что с русскими мужчинами нельзя говорить про историю, искусство и проблемы генофонда, – смеялась Арина. – Мне представлялось очень утомительным постоянно казаться глупее, чем я есть, чтобы польстить мужчине. И потом, на рынке невест огромная конкуренция. Любой работающий, непьющий мужчина без очевидных пороков идёт нарасхват. Мне казалось унизительным становиться в очередь или раздвигать толпу локтями, это не мой стиль.
Никлас остался доволен её ответом.
– Моя бывшая жена обчистила меня до нитки при разводе, – признался он. – Мне понадобится ещё несколько лет, чтобы восстановить свой материальный статус. Мне не потянуть второго развода, поэтому в этот раз я хочу быть уверенным на все сто, что я нашёл правильную женщину.