Мне приснилось лондонское небо. В поисках мистера Дарси
Шрифт:
– Нет, она арендует квартиру.
– Арендовать квартиру в пятой зоне, чтобы каждый день ездить в первую на работу? – удивился Адриан.
– Её муж работал в этом районе, – опять соврала Арина и покраснела.
Когда они въехали в маленький дворик, окружённый несколькими домами, Арина поняла, что знаком ей не только квартал.
«О, пожалуйста, – взмолилась она, – только не тот же самый дом с одинокой золотой рыбкой!»
Рыбка встретила её на входе ленивым покачиванием плавников, изумлённо выпучила на Арину свои глупые жёлтые глаза, но ничего не сказала. Хорошо воспитанная рыбка из приличного английского дома. Не опускается до неуместных комментариев. Хорошо, что у Адриана нет собаки. Собака бы непременно донесла.
В доме было всё так же стерильно чисто и тихо, как будто в нём никогда ничего не происходило.
Адриан прошёл на кухню и начал выгружать продукты, купленные по дороге.
«Так, поужинаю – и смоюсь, – Арина почти физически ощущала, как в её голове раскладывается пасьянс, над которым она билась последние три недели. – Не дай бог потянет меня показывать свою спальню, а эту спальню я знаю очень хорошо. Нечего там делать. Больше я эту квартиру не убираю. И встречаться с ним тоже больше не буду. Боже мой, а ведь если бы я сидела в своём Краснознамённом и нашла его на сайте знакомств, я бы запросто клюнула. Если закрыть глаза на возраст – всё остальное выглядит чистенько-гладенько. Он бы приехал ко мне в Челябинск, мы бы посидели, поговорили, я бы ему понравилась, он бы предложил приехать в Лондон по визе невесты или уже жены. И я бы согласилась, потому что ведь не к чему придраться. А потом вот это скупердяйство, и педантичная чистота в доме, и снобизм, и особенно эти плётки наверху. Катастрофа».
– Очень люблю греческую кухню, – сказал Адриан. – Маслины, оливковое масло, сыр фета. Греческая кухня очень здоровая. Не понимаю этого английского мяса с кровью. Так странно, что такая хладнокровная нация поедает такую варварскую кровавую пищу.
– Я люблю мясо, – призналась Арина, – но хорошо прожаренное.
– У меня есть немного рыбы, и я сделаю к ней салат, если ты не возражаешь?
– Не возражаю.
– У тебя есть какие-нибудь диетические запросы?
– Нет, я вполне здоровый человек, могу есть что угодно.
– Дорогая моя, диетические запросы существуют не для больных людей, а для здоровых, для тех, кто хочет сохранить своё здоровье. Я, например, вегетарианец, хотя ем рыбу, но использую только соевое молоко и не употребляю сахара и соли.
– Наверное, очень тяжело.
– Я хочу жить долго и сохранить здоровье. Это не тяжело – придерживаться диеты. Тяжело питаться в ресторанах, когда ты говоришь «dietary requirements», а официант тебя не понимает. Ты говоришь «соевое молоко», а он приносит жирное коровье, потому что он забыл, о чём ты его просил. Получить в ресторане пищу без соли – вообще невозможно, приходится мириться и есть солёную.
– Зачем ты хочешь жить долго? – спросила Арина в лоб, чувствуя, как в ней закипает раздражение. – Ты один, у тебя ни семьи, ни детей. Через пятнадцать лет ты выйдешь на пенсию. Если ты проживёшь после этого ещё двадцать пять лет – чем ты будешь заниматься?
Адриан застыл в недоумении с ложкой в руке.
– Я сделал хорошие накопления за мою рабочую жизнь. И это не предел. Я собираюсь путешествовать, исследовать Африку, писать заметки. Куплю большой дом в Австрии или Швейцарии.
– Зачем тебе большой дом? – напирала Арина.
– Когда-нибудь я заведу детей.
– Детей? Ты имеешь в виду, ты хочешь жениться и иметь детей?
– Жениться? Я не знаю, хочу ли я жениться. Я жил с одной женщиной семь лет в Бразилии. Мне кажется, всё было отлично.
– Почему ты не женился на ней?
– Зачем? – Адриан пожал плечами. – Мой контракт закончился, и я уехал.
– Ты оставил женщину, с которой жил семь лет, потому что у тебя закончился контракт?
– Я не был уверен, что хочу жить с ней всю жизнь. А она не хотела покидать Бразилию.
Арина не знала, как реагировать, и замолчала, сделала вид, что заинтересовалась книгами на полке. В конце концов, довольно странно, если гость не проявляет никакого любопытства к убранству дома, в который хозяин вложил столько усилий.
– А ты, я смотрю, любишь чистоту, – заметила она нейтральным голосом. – Наверное, постоянно прибираешься.
– Нет, просто не разбрасываю. Ненавижу пылесосить. Для этого приходит уборщица. Но даже для такой несложной задачи так трудно найти подходящего человека. У меня была уборщица из Марокко, после неё оставалось больше мусора, чем до неё. Я расстался с ней через три недели. Потом приходила украинка, она регулярно воровала вино из чулана, мне даже пришлось позвонить в полицию. Её выслали из страны.
– Полицию, – похолодела Арина.
– Ты думаешь, что я сделал много шума из ничего? – поморщился Адриан. – Но когда я даю человеку ключи от своего дома, я доверяю ему. Если человек под предлогом уборки приходит обворовать меня, я должен сообщить полиции.
– И много она украла? – упавшим голосом спросила Арина.
– Три или четыре бутылки. Какая разница сколько. Я покупаю вино не для того, чтобы уборщицы забирали его домой. Я плачу за неё агентству десять фунтов в час. Почему она ворует у меня?
– Ты правда вызвал полицию? – всё ещё не могла поверить Арина.
– Ну конечно. Они проверили её документы через Хоум Офис и выяснили, что она нелегалка. Поэтому её не стали судить, а просто депортировали. Мой долг, как и каждого британского гражданина, пресекать преступность.
– Быть нелегалом в этой стране не является преступлением, это административное нарушение, – автоматически повторила Арина чьи-то слова.
– Воровать вино из чужих погребов – это преступление. Работать без права на работу – это нарушение закона. Нанимать нелегальную рабочую силу – тоже нарушение закона. Хорошо хоть её прислали из агентства, по крайней мере, это не я её нанял. Но в агентство теперь прислали команду из Хоум Офиса, которое будет проверять все документы, поэтому эта депортация может стать не последней.
– Ты так злорадствуешь по поводу иммиграции, забывая, что я тоже иммигрантка.
– Я за здоровую иммиграцию. За людей, которые приезжают законным путем, получают право на работу и работают. Ты приехала учить английский, это похвально, и я уважаю тебя за это. Ты не нелегалка и не преступница, ты студентка. У тебя есть право на работу, и до тех пор пока ты работаешь двадцать часов в неделю, ты не нарушаешь закон. Ты умная девушка, и я верю, что ты выучишь язык и найдёшь себе приличную работу – в этой стране или в России. А те, кто начал с нелегальной подработки уборщицами – никогда никуда не выбьются. По крайней мере, не в этой стране. Здесь уважают игру по правилам и не прощают нечестности.