Мне тебя заказали
Шрифт:
— А ну, разойдись, грязь, — процедил он и, пропустив Нину вперёд, задом попятился к своей машине, держа палец на курке. Ошалевшая от страха Нина еле передвигала ноги, такого оборота событий она все же не ожидала.
Так они и дошли до машины. Алексей, пригнувшись, вылез из «восьмёрки». Когда Нина подошла, он пропустил её на заднее сиденье и забрался следом. Тут же Барон выстрелил в воздух поверх голов приготовившихся к броску мордоворотов, сел в машину и резко тронул её с места. Она уже была заранее заведена Алексеем. Мордовороты кинулись к своей машине, но она стояла довольно далеко, и когда они сели в неё и рванули её с места, «восьмёрка» скрылась за поворотом. Они поехали на трассу, но «восьмёрки» уже и след простыл. И только когда машина с мордоворотами умчалась на почтительное расстояние, Барон аккуратно
— Спасибо вам, — прошептала Нина Туманович, дрожа от страха. Теперь, вне обиталища покойного садиста, она могла дать волю этому страху.
— За что спасибо? — сказал ей Алексей. — Это тебе спасибо, да какое ещё спасибо за то, что ты пошла на такое… И так мне помогла…
— Я отомстила за подругу, — разрыдалась Нина. — Я знаю, на что шла… И, однако, как же все это было мерзко и ужасно… Как я была счастлива, что этой твари уже нет на свете, боялась себя выдать…
— Похоже на то, что пятнадцатое мая скоро будет объявлено всенародным праздником, — заметил Барон. — Сколько людей самого разнообразного рода занятий выражают своё удовольствие по поводу безвременной кончины господина Шервуда Евгения Петровича. И, полагаю, это ещё не последняя восторженная реакция на это примечательное событие за сегодняшний день…
Нину отвезли домой, а затем поехали на дачу к Барону. Алексей уже два часа назад позвонил Инне и предупредил, что не приедет к ней, а также о том, что, возможно, за ней и её домом будет слежка. И сообщил, как бы между прочим, что один из его преследователей, главный организатор всего происшедшего, уже почил в бозе нынешним утром. Инна вскрикнула от радости и обещала быть бдительной и предельно внимательной.
— Точно, не последняя реакция, — сообщил Барону Алексей. — Ещё одна огромная радость на том конце провода…
— Да, славно пожил на свете Евгений Петрович, — заметил Барон. — Раз столько людей не могут скрыть своего ликования от его безвременной кончины. Я имею в виду то, что она должна была произойти лет на двадцать-тридцать, а то и сорок, сколько ему там было, раньше… В чреве матери, например…
Когда они уже приехали, смертельно усталые, на дачу к Барону, Инна позвонила туда и сообщила, что около её дома стоит красный «Пежо-405», в котором она заметила Михаила Лычкина.
— Следит, точно следит, — побледнел Алексей. — Этого и следовало ожидать.
— Следить-то следит, — согласился Барон. — Но он не знает, что вы снова близки. А может быть, вам глубоко наплевать на её судьбу, если они, допустим, похитят её. Никто ведь не видел вас вместе после вашего освобождения…
— Не знаю, не знаю, на душе все равно очень неспокойно, Кирилл Игнатьевич. Надо бы её куда-нибудь эвакуировать…
— Надо бы… Только ко мне небезопасно. На свой страх и риск я вытащил оттуда Нину Туманович, не маскируясь, явившись туда под своим именем. И в этом ничего страшного нет — кто такая эта «Лера», откуда она появилась, никто не знал. Гнедой не докладывал своей челяди о том, откуда появляются его новые любовницы… Если кто-нибудь знал, что их познакомила Карелова, так я это подтвердил… Что с того, что старый вор вроде меня вывез с дачи своего приятеля любовницу, которую тот отбил? Но за моей дачей вполне могут следить, ни для кого не секрет, что я обитаю здесь, отошедши от лихих дел. А вот если здесь заметят и вас, и Инну, то поймут, что мы с вами в сговоре, и вполне может быть осада… И мои бедные собачки нас не спасут…
— Значит, и мне тут быть опасно?
— Вполне возможно… Завтра вам надо перекочевать куда-нибудь в другое место, например, к вашей сестре в Сергиев Посад или ещё куда-нибудь. Вы затеяли хоть и благородную, но очень опасную игру, Капитан, и при такой игре надо быть предельно мобильным и не допускать никаких промахов. Неужели вы полагали, что братва простит смерть Гнедого? Ещё не начался настоящий шухер. Повторяю, большой босс разъезжает по Европам, а этот гнилой Гнедой играл при нем очень важную роль, именно за этим трусливым позёром он, как ни странно, и мог оставаться в тени и делать большие дела. Знал его только Гнедой и не выдал бы его ни при каких обстоятельствах. А выдал бы, никто бы ему не поверил, слишком уж огромными деньгами ворочает Мехоношин, да и людьми умеет играть, как марионетками. Оказался вполне способен
Но Алексей слушал не очень внимательно. Помыслы его были только о безопасности Инны.
— Завтра она пойдёт на работу, — сказал он. — Это в центре, на Сивцевом Вражке. И я должен как-то незаметно от следящих забрать её оттуда и вывезти в безопасное место.
— Попробуйте. Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Эх, Кирилл Игнатьевич, вы уже и так мне помогли, мне нескольких жизней не хватит с вами рассчитаться. Да и не должны вы рисковать, вы совершенно правы — увидят нас с вами вместе, разделаются поодиночке. Никто из них не должен знать, что мы с вами знакомы…
— Согласен. В таком случае я ещё смогу быть вам полезен. А вот мёртвый… вряд ли…
Алексей знал и из письма покойного Сергея, и от самой Инны, что работает она теперь под началом Олега Никифорова, его бывшего заместителя в многострадальном «Гермесе». Олег был человеком всегда бодрым и мобильным, готовым прийти на помощь другу. И хоть тогда, семь лет назад, они находились в чисто деловых отношениях, он всегда симпатизировал ему.
Решив, что утро вечера мудрёнее, они с Бароном отправились спать. От волнения Алексей долго не мог заснуть, а потом забылся сном… Во сне он увидел улыбающееся румяное лицо Сергея Фролова, ковыляющего на своём протезе навстречу ему от ворот Востряковского кладбища. «Все, Леха! — крикнул он. — Ты убил его, и я ожил…» — «А разве так бывает?» — удивился его словам Алексей. «Конечно, бывает, — вдруг рассердился Сергей. — Именно так как раз и бывает. Пока я не был отомщён, я лежал там, на Востряковском, а теперь я снова ожил… Только вот вряд ли смогу дойти пешком до Ясенева… А я так соскучился по Насте и Маринке, представляю, как им трудно без меня…» — «А зачем пешком? — снова удивился Алексей. — Вот, у меня машина новая, садись, и поехали…» — «Да не поеду я с тобой! Этого ещё не хватало! — ещё яростнее ответил Сергей. — Я пешком должен дойти, только далеко очень, и трудно на одной ноге, протез натирает… А ты езжай, езжай…» И как-то нехорошо улыбнулся, словно о чем-то догадывался. Алексею стало не по себе, он сел на машину и поехал. Сергей же стоял около ворот кладбища и грозил ему пальцем, нахмурив брови. А потом крикнул вдогонку: «И все же, Леха, как я тебе благодарен!» Алексей обернулся, потерял управление и врезался на полном ходу в столб. «Все, вот Сергей ожил, а я умер», — подумал он и… проснулся в холодном поту. Потом встряхнул головой, вспомнил про утренний взрыв, и так ему стало хорошо на душе, что он снова заснул крепчайшим сном, на сей раз уже безо всяких сновидений…
Глава 11
Изнемогавшие от усталости и жуткого желания спать, Михаил и Гена провели всю ночь на улице Новаторов, карауля подъезд Инны. Они видели её, вернувшуюся с работы, затем она пошла в магазин и вернулась с продуктами. И все. Больше не выходила…
Кондратьева не было. На мобильный телефон Михаила позвонил разгневанный Живоглот и сообщил, что «Лерочку» забрал из особняка Гнедого авторитет Барон, насмерть запугав его людей.
— А кто такой этот Барон? — спросил Михаил.
— Так, чудодей. Артист своего дела… Бомбанул пару лет назад один замечательный лохотрон. Его хотели на распыл пустить, но он поделился деньгами с кем надо, и было дано указание его не трогать. Живёт на даче по Ярославскому шоссе недалеко от Загорска, собак выращивает… Гнедой его уважал. И охрана его знала, бывал он там как почётный гость… Вот и лоханулись капитально, падлы позорные… Даже догнать не смогли, он как сквозь землю провалился на своей серой «восьмёрке».
— А что, нельзя его там, на его даче, замочить, раз знаете, где он живёт? — удивился нерасторопности Живоглота Михаил.