Многоточия
Шрифт:
Обзаведясь внезапно новогодним деревцем, дамы оживились. Фёдорыч их не забыл! У них есть ёлка. Странная, красная, но ёлка!
— Дефективная, надо полагать, — пробормотала Ангелина Ивановна. — С отклонением ботаническим. Или засохшая? Прошлогодняя?
— И вовсе не засохшая! — возразила Серафима Васильевна. — Ни иголочки на ковёр не упало. Вон как крепко держатся!
И старшая подруга подёргала за красные иголки на веточке.
— Не оторвать! — согласилась младшая. — Может, она африканская?
— Гелочка, в саваннах и джунглях ели не растут. Давай-ка лучше подумаем, как её нарядить, чем украсить.
Только они успели вынуть из рассохшегося шкафа звезду и надеть на ёлкину макушку, как в дом заявился гость.
— Да у нас сегодня настоящий праздник с визитами! — восхитилась Ангелина. — Правда, мы никого не приглашали… Али ты Дед Мороз? Коротковат, однако! Ростом не вышел! И бороды не вижу белой! — Старушка поправила очки на носу. — Ишь ты, в шортах да шлёпанцах!..
— Не Дед Мороз, а пришелец, — поправила подругу Серафима.
И то верно: порог перешагнул самый настоящий зелёный человечек, ушастый коротышка с выпученными глазками и антеннами на лягушачьей головёнке, аккурат из телепередач об инопланетянах, на тарелках летающих.
Собственно, гость этого и не скрывал. Так и объяснил землянкам: мол, издалека прибыл, из глубин космических, а тарелка, неопознанный летающий объект, на аллее моторчиком тарахтит.
— Забрать мне кое-что надо. Ёлку желаний, — уточнил пришелец. — По ошибке она к вам попала.
Скользнув ловко между подругами, он лапки зелёные к ёлочке бросил.
— Ах ты, бестия звёздная, пират космический! — Одними глазами Серафима дала команду Ангелине.
Резво, будто девочки, старушки наклонились, дёрнули за края ковёр, закрывавший пол залы. Ножки гостя подкосились, ручонками он взмахнул — и рухнул. Подруги, в которых жизнь ключом бурлила, мигом закрутили умыкателя ёлок в ковёр.
— Полежи, подумай над своим поведением, — молвила Серафима.
— Откель такой красивый, на лягушку похожий? — спросила Ангелина.
— Альтаирский я, — гнусаво прогудел голос из ковра. — С планеты сорок семь бета гамма дельта ипсилон прямо и дважды налево фу-ух.
— Что-что?
— Альтаир, — сказала Серафима. — Звезда. Яркая. Белая. Лучистая. Далёкая, очень далёкая. В созвездии Орла.
— Быть закатанным в ковёр — величайший позор для альтаирца, — сказал из рулона инопланетянин. — Если кто из наших узнает, что земляне завернули меня в ковёр, меня в космос живьём выкинут!
Подруги переглянулись.
— И много здесь ваших? — полюбопытствовала Ангелина.
— Про тарелки летающие по телевизору смотрите? Вот это почти всё про наших.
— Ага, — сказала Ангелина. — Мы знаем, как связаться с телевидением. У нас на планете это запросто! Берёшь пульт от телевизора и звонишь в передачу. Ведущему. Потом специальные люди приезжают и снимают на камеры. По такому вызову может даже президент приехать. Из Кремля. С автоматом, — добавила она на всякий пожарный случай.
Альтаирец в ковре застонал. Чтобы он оттуда не выбрался, Ангелина, которая была потолще поджарой подруги, уселась на рулон сверху.
— Так-то надёжнее! — сказала.
Пришелец в трубе пискнул жалобно.
— Не бойся, зелёненький, — сказала Серафима. — Мы никому не позвоним и про тебя не расскажем. Только ты должен выполнить наше желание. Ты ведь сказал: ёлка желаний? У меня слух хороший, не смотри, что волос седой.
— Два желания! — подхватила Ангелина. — А лучше двадцать два! — И она хорошенько поёрзала на ковре. — На весь год растянем!
— Не двадцать два, — ответил тихо пришелец. — И даже не два. Одна ёлка — одно желание для планеты.
— Фима, а он не врёт? — спросила Ангелина.
Старшая подруга покачала головой.
— Не похоже. Давай-ка искать самое главное, самое важное желание.
— Коли самое главное, то оно не для себя. Да и что нам с тобой нужно!
— Ты права, Гелочка. Оно для всех людей.
— Я б войну запретила. Совсем! Сколько мы с тобой живём, столько видим войны! Раз люди не могут их остановить, пусть хоть этот цивилизатор конец варварству положит!
Серафима кивнула.
— Мысль хорошая. Верная вроде бы мысль… Да только плоха не только война.
— Тогда деньги. Деньги! Пусть исчезнут и не появятся никогда! Столько зла от них! И войны — от них!
— Не всё зло от денег.
— Тогда… — Ангелина задумалась. — Может, пусть везде прекратится голод, вон и в Африке тоже, и у людей будет полно еды? Фимуля, у меня от этой мысли даже аппетит прорезался!
— Зло, зло… — повторяла в задумчивости Серафима. — Плохое, плохое… Кажется, нащупала! Шире надо брать! Не война, не деньги, а плохое целиком! Всё без исключения плохое, дурное, скверное, злое, вредное, негодное! Всё!
— Гениально! Фима, дорогая, тебе в президентки надо! На следующих выборах я тебя выдвину!
— Там видно будет. — Серафима Васильевна заглянула в изумрудные глазки альтаирца, внутри трубы светящиеся. — Ну что, фу-ух, справится с этим твоя ёлка?
— Ёлка исполнит единственное желание!
— Не повторяйся! — одёрнула его Ангелина. И опять поёрзала на ковре.
— Сделай так, фу-ух, — начала Серафима, — чтобы на Земле больше никто не мог сделать ничего плохого. Абсолютно ничего! Кто затеет плохое, тот пусть захочет… в шашки поиграть! И пусть играет, пока плохое из головы не выветрится! Как, Ангелиночка, годится?