Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры.
Шрифт:
Он был каменистым, растительность почти не скрывала тропы. Вдоль нее вверх по склону лежали мертвые и раненые гворлы, хамшемы, шолкины и дикари. Почти на самой вершине холма, прижавшись спиной к V-образной стене, под навесом, образованным двумя большими валунами, черных сдерживали трое. Это были гворл, хамшем и идишский барон. Когда Вольф и Хрисеида бросились вверх по склону, хамшем пал, пронзенный несколькими наконечниками копий размером с лопату. Роберт велел Хрисеиде вернуться. В ответ она вставила в лук стрелу и выстрелила. Дикарь в арьергарде толпы упал назад с торчавшим из спины древком.
Вольф мрачно улыбнулся и начал орудовать собственным луком. Они с Хрисеидой выбирали только тех, кто находился дальше всех в тылу, надеясь перестрелять побольше, прежде чем это заметят те, что сгрудились впереди. Им сопутствовал успех, пока не пал двенадцатый. Один дикарь случайно оглянулся и увидел, что воин позади него рухнул. Он заорал и дернул за руку ближайшего соплеменника.
Дикари воздели копья и кинулись бегом вниз по холму к парочке, оставив большую часть своего отряда атаковать гворла и идше. Прежде чем они одолели половину склона холма, пало еще четыре дикаря. Затем трое других перекувырнулись через головы и покатились, пронзенные стрелами. Оставшиеся шестеро перестали рваться на дистанцию ближнего боя. Остановившись, они запустили копья с такого расстояния, что лучники без труда увернулись от них. Вольф и Хрисеида, действуя с хладнокровием и умением, рожденным большой практикой и опытом, застрелили еще четверых. Двое уцелевших побежали, вопя, обратно к своим собратьям. Ни тот, ни другой не сумели до них добраться, хотя один был только ранен в ногу.
К тому времени пал и гворл. Фунем Лаксфальк остался один против сорока. Он имел кое-какое преимущество, заключавшееся в том, что дикари могли добраться до него только по двое за раз. Стены из валунов и баррикада из трупов не давали другим навалиться на него всей оравой. Фунем Лаксфальк, размахивая окровавленным ятаганом, громко пел какую-то идишскую боевую песнь.
Вольф и Хрисеида нашли небольшое укрытие за двумя валунами и возобновили свою атаку с тыла. Пало еще пятеро, но тут у обоих опустели колчаны.
— Вытаскивай стрелы из трупов и используй их вновь, — скомандовал Вольф. — Я собираюсь помочь ему.
Он подобрал копье и побежал наискось вверх по холму, надеясь, что дикари будут слишком заняты, чтобы заметить его. Когда он обогнул холм, то увидел двух дикарей, пригнувшихся на вершине валуна. Им не давал прыгнуть на спину идше навес из валунов. Но они дожидались минуты, когда тот выйдет из-под его защиты.
Вольф вынул копье и попал одному в ягодицы. Дикарь закричал и навернулся со скалы вперед, надо полагать, на своих собратьев внизу. Другой встал и развернулся как раз во время, чтобы получить нож Вольфа в живот и упасть спиной со скалы.
Вольф взял большой камень и поднял его на вершину одного из огромных валунов и влез следом. Наверху он снова взял камень, поднял его над головой и, подойдя к переднему краю огромного валуна, заорал и бросил его в толпу. Дикари подняли головы как раз вовремя, чтобы увидеть летящий камень. Он раздробил кости, по меньшей мере, троим и покатился вниз по холму. Уцелевшие в панике убежали. Наверно они подумали, что Вольф не один. А может, неорганизованные дикари потеряли боевой дух, увидев, что понесли слишком большие потери. Зрелище трупов соплеменников позади тоже, вероятно, прибавило им страху.
Вольф надеялся, что они не вернутся. Чтобы подлить масла в огонь, он спрыгнул вниз, снова поднял валун и отправил его грохотать вниз по склону следом за дикарями. Камень подпрыгивал и подскакивал, словно гонящийся за кроликом волк, и действительно ударил еще одного, прежде чем достиг подножия.
Хрисеида из-за своего валуна выпустила в дикарей еще две стрелы.
Вольф повернулся к барону и обнаружил, что тот лежит на земле. Лицо его было серым, а из раны вокруг воткнувшегося ему в грудь наконечника копья хлестала кровь.
— Вы! — слабо произнес он. — Человек из другого мира. Вы видели, как я бился?
Вольф подошел к нему, чтобы изучить рану.
— Видел. Ты бился, словно один из воинов Ешуа Навина, друг мой. Такой славной битвы я никогда не видывал прежде. Ты, должно быть, убил, по меньшей мере, двадцать врагов.
Фунем Лаксфальк сумел улыбнуться.
— Двадцать пять. Я их считал.
Затем он широко улыбнулся и промолвил:
— Мы оба чуть-чуть округлили истину, как сказал бы наш друг Кикаха. Но не слишком сильно. Это был великолепный бой. Я только сожалею, что мне приходилось сражаться без друзей и без доспехов в одиноком месте, где никто никогда не узнает, что Фунем Лаксфальк прибавил чести своему имени, даже если бой этот был против оравы воющих голых дикарей.
— Узнают, — пообещал Вольф. — Настанет день, и я расскажу.
Он не давал ложных слов утешения. И он, и идше знали, что смерть за поворотом нетерпеливо выжидает жертву.
— Ты не знаешь, что случилось с Кикахой? — спросил Вольф.
— А, с этим обманщиком! Он однажды ночью выскользнул из цепей. Попытался освободить и меня тоже, но не смог. Затем он ушел, пообещав, что вернется и выручит меня. Именно так он и сделает, но прибудет слишком поздно.
Вольф посмотрел вниз. Хрисеида по склону поднималась к нему с несколькими извлеченными из трупов стрелами. Черные перегруппировались у подножия и оживленно толковали между собой. Из джунглей вышли и присоединились другие. Вместе со свежими численность дикарей возросла до сорока. Их возглавлял человек, разодетый в перья и носивший отвратительную деревянную маску. Он вращал трещеткой, прыгал и, казалось, что-то втолковывал.
Идше спросил у Вольфа, что происходит. Роберт объяснил. Лаксфальк говорил так слабо, что Роберт должен был приложить ухо чуть не к самому рту рыцаря.
— Моей самой дорогой мечтой, барон Вольф, было сражаться однажды бок о бок с вами. Ах, какую бы благородную пару рыцарей мы оба составили в доспехах и размахивая нашими... Это конец.
Губы его сомкнулись и посинели. Вольф поднялся и снова осмотрел склон. Дикари двигались вверх цепью, чтобы предотвратить бегство тех, кого собрались атаковать. Вольф взялся за работу: он стаскивал и сваливал в кучу тела, образовав из них вал. Единственной надеждой было оставить проход для атаки только для одного-двух дикарей за раз. Если они потеряют достаточно людей, то могут поостыть и задуматься: а не убраться ли восвояси? Он по-настоящему в это не верил, так как эти дикари показали замечательную настойчивость, несмотря на ошеломляющие потери. Кроме того, они могли в любой момент отступить на небольшое расстояние, чтобы подождать, когда голод и жажда выгонят Вольфа и Хрисеиду из убежища.
Дикари остановились на пол пути к вершине, чтобы дать тем, кто обходил холм, время расположиться. Затем по команде человека в деревянной маске они стали как можно быстрее взбираться на холм. Двое оборонявшихся не шелохнулись, пока брошенные копья не зазвенели о края валунов или не вонзились в баррикаду из мертвых.
Вольф выстрелил дважды, а Хрисеида — три раза. Ни одна стрела не прошла мимо цели.
Вольф выпустил свою последнюю стрелу. Она ударила по маске вождя и сшибла его спиной вниз с холма. Миг спустя он сбросил маску. Хотя лицо его кровоточило, он возглавил вторую атаку.