Мобилизация как фактор развития современной России
Шрифт:
"Нетоварность" внешнего вида постсоветских людей, при постоянно растущих ценах и, мягко говоря, невысоких доходах в стране, а также при относительно невысокой безработице, говорит о том, что в обычно случае работа у сегодняшних россиян - это скорее искусство, а не профессионализм - тем более, что еще в 1990-е гг. была замечена дисквалификация трудовых кадров. Вместе с тем известный "социальный комфорт" и порядок, который чувствуется в толпе в той же современной Москве, говорит о том, что "невзрослое" население России на уровне индивидуумов, при постоянном давлении государственной власти на него "сверху" скорее всего придается творчеству (и прежде всего работая) и чувствует себя самодостаточным. Действительно, при такой, пусть и относительной, самодостаточности, а также "социальном комфорте" населения сильное давление на него государственной власти в условиях роста самой буржуазно-демократической государственности (изначально, с 1990-х гг., прозападной модели) может означать, что государство в РФ - еще не до конца сложившийся профессионал в делах управления и что оно, в частности как архив исторической памяти и вообще политический архив больше занимается делами внешнеполитическими, чем внутриполитическими - так как во внутренних делах пока его пропагандистским теориям само население верит и доверяет.
По сравнению с советским временем социальная энергия в определенной степени деквалифицировавшегося еще в 1990-е гг. постсоветского общества используется явно не полностью, оставляя, так сказать, "социальный остаток" от социальной энергии каждого конкретного человека. Этот "социальный остаток" - свидетельство того, что сегодняшнее "общество потребления" в РФ может иметь (или имеет) "социальный ассортимент" и вместе с ним своего рода "потребительскую разведку". "Потребительная разведка" в свою очередь означает, что это есть и социальная разведка тоже. То есть, в современном российском обществе есть мощнейший мобилизационный фактор, который обуславливает существование рабочих мест. Однако, по внешнему виду населений той же Москвы видно, что по сравнению с советским временем, когда по всеобщему научному признанию действовала экономика мобилизационного типа, у людей в РФ появилось больше досуга, и поэтому, имея в виду "потребительскую разведку", можно сказать, что постсоветское "общество потребления" имеет способность "сметать" с прилавков далеко не все и что оно само способно разумно ужиматься в расходах.
"Невзрослость" населения сегодняшней РФ и в частности Москвы указывает на то, что его физическое здоровье - это продукт прежде всего относительно щадящего режима и распорядка труда в стране. Трудовая этика в России, таким образом, это категория, восходящая к воле государственной власти, и поэтому тяга населения сегодняшнего дня к "живому" общению способствует формированию трудовой этики, так как возникновение "живого" общения - это "момент истины", который порождает и социальные открытия - и прежде всего на уровне отдельного индивидуума. Вместе с тем этому способствует тяга большого количества сегодняшних россиян к здоровому образу жизни, что примерно совпадает с возникновением контактов нового уровня - по мере развития "живого" общения в РФ, когда, в частности, социальные открытия (прежде всего о контактах) могут стать своего рода спортом. Сегодняшняя российская наука, как представляется, сможет базироваться на данных социальных открытий индивидуумов, отталкиваясь прежде всего от трудовой этики, которая, учитывая прозрачность и подвижность политической системы России, является результатом развития в стране демократии, поскольку в отношении трудовой политики как бы соединяет советскую и постсоветскую эпоху на уровне главного для РФ контакта исторической памяти.
Есть ли коммерция в России?
Сегодняшнему населению РФ свойственен своего рода аристократизм мышления, который находит себя, в частности, в его устремлении расширять познания мира через попадание за границу страны - после исторически недавнего падения "железного занавеса". Этот аристократизм мышления указывает, в свою очередь, на то, что, по прошествии века после Октябрьской революции 1917 г. и при прохождении фундаментальных циклов российской истории (в основном в XX в.) социальная сила общества только выросла. Имея в виду также и определенный в трудовой деятельности, который обеспечивает населению страны сегодняшняя российская государственная власть, можно сказать, что сравнительно молодая демократия в РФ имеет очень сильную армию, а сама социальная сила российского общества идеологически покоится прежде всего на доктрине безопасности молодой демократической страны - в том числе и социальной. Этому же отвечает и национальный стиль поведения, который проявляется на улице и которому, в частности, свойственна однотипность внешнего вида и определенное "чувство локтя" в той же толпе - несмотря на проникновение в жизнь россиян традиции западного индивидуализма.
Представляется, что в сегодняшней России получение людьми "жизненного" образования (что связано с возрождением "живого" общения) связано прежде всего с передвижением, переменой мест, так как человек в России стремится и духовно выжить, а существующие, скажем, СМИ и другие "развлечения" носят скорее не национальный, а прозападный характер. Думается, что в связи с тем, что время в РФ стоит дороже, чем в среднем в мире, "жизненное" образование как способ, скажем, унаследовать время и сделать его частью частного капитала, при возрождении общинности, приблизительно одинаково у россиян-индивидуумов. А это, в свою очередь, значит, что в целом население сегодняшней России плохо поддается на коммерческие уловки, пришедшие в основном в страну с "обществом потребления" и большей частью с Запада, и что среди россиян с известной свободой от давления "общества потребления" заметен умственный рост. Если только "общество потребления" не научится "скачивать мозги" у людей в РФ другим способом, чем с помощью навязчивого предложения товаров и услуг, в массовой культуре России вновь может проявиться нечто советское - и прежде всего стимул не к обогащению, а к относительно равному распределению материальных благ, что может быть возможным на основе новой социальной мобилизации в масштабе страны.
В современной РФ не только "жизненное" образование зависит от движения, но и, очевидно, обычное, академическое, так как умное, а следовательно, порядочное российское общество, совместившее приход капиталистического устройства с приходом глобализации, склонно, как представляется, все время выверять получаемые различными путями знания о мире в целом. На фоне развития новой экономики, уже прочно входящей в мировую, а также в связи с повышенным интересом к "живому" общению и контактам, поведение по сути обновленного российского общества - это своего рода "социальная публикация" отдельных людей, а эти "публикации" делаются и проецируются на общий ход деятельности российской политической системы, которой свойственны подвижность и прозрачность. Такая проекция проходит достаточно стихийно, и политическая система, думается, способна (через вычленение смыслов общественного поведения и общественных движений также) находить именно многовекторное решение социальных проблем в стране. Однако, решающим и определяющим вектором социально направленной деятельности российской политической системы все же является своего рода социальное принуждение, поскольку в условиях того же информационного давления (внутреннего и внешнего) "новые люди" в России могут потерять сами по себе социальные ориентиры, которые во многом носят советский "отпечаток".
Вышли ли советские традиции в постсоветском обществе "в отставку"? Думается, что нет, поскольку, даже при бурном возрождении интереса к "живому" общению и вдобавок в условиях развитой глобализации в мире люди в РФ не успели (прежде всего в деловом отношении) друг другу "примелькаться", а при "живом" общении "невзрослое" население России явно мобилизовано, и в связи с тем, что экономика РФ еще держится и даже развивается, можно сказать, что даже по сравнению с XX в. в XXI в. ее мобилизационные особенности возрастают. Кроме того, при возрождении интереса к "живому" общению у "невзрослого" населения сегодняшней России получение людьми как "жизненного", так и академического образования, которые составляют определенный капитал, означает, что экономикой страны правят в основном идеи (как заимствованные, так и собственные, российские), а это означает, что коммерция в России уже дала свои всходы и находится в стадии развития. Так, при достаточно развитом государственном регулировании экономики современной РФ коммерческие отношения успешно замещают советскую плановость экономики - на основе той же мобилизации, которая была еще в советское время, и которая к началу 2020-х гг. входит в процесс прохождения страной очередного фундаментального цикла ее развития.
Глава III. Мобилизационная "разрядка" в России.
О массовой психологии в современной России.
У в целом "невзрослого" населения сегодняшней России очевидно есть способность на любовь, и это является в условиях углубляющейся глобализации дестабилизирующим фактором, который влияет на мобилизационный характер российской экономики. Представляется, что любовь как "фактор риска" социально-экономического развития страны менее свойственен старшему и среднему по возрасту поколениям, что делает их особенно весомыми в рамках российской политической системы. В то же, при сохранении массового сознания как продукта в какой-то степени еще советского времени, именно социальный вес старшего и среднего поколений людей в РФ, своего рода "детей" так называемой советской демократии (периода позднего "социализма" в СССР) позволяет утверждать, что сегодняшняя элита России рекрутируется по массовому волеизъявлению и что она в целом поэтому не отражает процессов социального расслоения общества в стране. Так, нынешнее население России навевает мысль о том, что это своего рода "позднее советское общество", в котором место "номенклатуры" времен СССР прочно занимает постсоветская бюрократия, постоянно вынужденная держать политический экзамен перед бывшими советскими людьми.
Представляется, что при постепенном возрождении "живого" общения в современном российском обществе имеет место такое общественно значимое явление, как умение человека "читать по лицу" (во избежание, скажем, ненужных или вовсе опасных "живых" контактов). В то же время умение "читать по лицу" не сопровождается умением устно "писать по лицу", добиваясь желаемой реакции другого человека, - из-за известного замещения разговорного языком Интернета, бурное проникновение которого в Россию связано и с завоеванием ее мировыми глобализационными процессами с начала 1990-х гг. Таким образом, учитывая умение "читать по лицу" и практически неумение "писать по лицу" означает, что любовь, на которую способно сегодня "невзрослое" население России, имеет преимущественно практический характер, что, в свою свои финансовые и "психологические" капиталы.
В связи с тем, что в социуме современной РФ пробуждается интерес к "живому" общению думается, что господствующая парадигма управления государства обществом есть кибер-парадигма, так как, при начальном накоплении частных (прежде всего семейных) капиталов государство поневоле обслуживает, опекая, интересы очередь, указывает на возрождение семейных ценностей в РФ. Последнее убережет ее, как представляется, от повального проникновения западного индивидуализма. Сопряженного с развитием частнособственнических, буржуазных отношений. Вместе с тем, возможная новая российская семья не будет связана с общинностью, поскольку при возрожденном "живом" общении человеку нужно гораздо больше денег, чем при Интернет-общении, и люди в РФ будут стремиться без вмешательства общины создавать и наследовать сразу всех поколений россиян и поэтому создает как бы российскую "внутреннюю" глобализацию - в первую очередь для них же. Итак, социальной основой российской кибер-парадигмы является социальная психология в стране, которая, в свою очередь, более или менее однородное общественное образование, поскольку это - психология общества, построенного на экономике мобилизационного типа. Над человеком, членом такого общества, довлеют не случайные обстоятельства, а скорее определенная плановость в устройство самой его жизни и быта, которая, будучи в целом унаследована от советских времен, является также и спасительным средством от той же турбулентности, которая в целом пришла в РФ с глобализацией в 1990-е гг.