Мое кудрявое нечто
Шрифт:
– Пусти, – стараюсь говорить грубо, – иначе закричу!
Парень заливается смехом, запрокидывая голову. Вижу, как ходит ходуном выпирающий кадык.
– Товарищ генерал! – орет парень, смеясь, – Алексей Витальевич! Папа! Ауу! – он возвращает лицо в исходное положение, и уже без улыбки, низким голосом произносит. – Скорее рота его солдат прибегут, чем он. Ты чем думаешь то? Нет его тут. Никого нет. Тут глушь на километры! Так что давай ты будешь хорошей девочкой и порадуешь Мишеньку. Взамен я порадую тебя. А будешь строить из себя недотрогу, все получится безрадостно, понимаешь?
Ждет от меня ответа, не отводя глаз. Я
– Не тупи, раздевайся.
– Миша, я не такая, я не могу…
– Только не надо заливать щас, что ты у нас никем не тронутая, и целку свою до свадьбы хранить будешь. Нехер было приператься сюда, и в невесты мне набиваться.
– Я не набивалась, – шепчу, пытаясь найти выход.
– Вот и сидела бы в своем детдоме, – хрипит Коршун. – И вообще, хватит ломаться, уверен, мест для пробы на тебе не так уж много осталось, так что давай-давай, – он пару раз хлопает в ладоши, – реще. Пока я еще добрый.
– Можно мне хотя бы в душ сходить?
– Вот какая хорошая девочка, – ехидно смеется он. – Иди, – кивает мощным подбородком в сторону ванной комнаты.
Он отпускает меня. Включаю воду, чищу зубы и умываю лицо. Что он говорил про пробы? Что это значит?
Я не позволю так с собой обращаться. Если за меня не кому заступиться, заступлюсь сама. Я могу ускользнуть из комнаты, как только выйду из ванной, затем сбегу по лестнице и убегу в лес. Нет, в лес не получится, он может перехватить меня у ворот. А вот закрыться в какой-нибудь из комнат я вполне смогу.
Он ждет меня у дверей ванной, оперевшись рукой на раму, так что я не могу сразу рвануть к выходу из комнаты.
– Я хочу, чтобы ты медленно раздевалась, начни снизу, оставь самое сладкое на потом. И волосы распусти.
Что? Он произносит эти слова абсолютно спокойно, словно мы обсуждаем погоду. Словно я обязана сделать то, о чем он просит. Словно я сама только что предложила ему сделать это. Когда я повела себя таким образом, что он мог подумать, будто я живу тут для его увеселительных занятий?
– Закрой, пожалуйста, шторы, – прошу я, стараясь смотреть ему в глаза, пусть не думает, что я боюсь его.
– Да ладно, там же нет никого! – парень капризно выкидывает одну руку в сторону застекленной стены. – Не стесняйся!
– Тебе сложно? – не дрожать! – Это же всего лишь одна моя просьба.
– Ладно, но в следующий раз ты будешь раздеваться под музыку и на свету!
Наглая морда! Еще требования свои выдвигает! Куда же это меня занесло то?
Киваю в ответ на его условие.
Миша уходит в другой конец комнаты, к портьере, чтобы запахнуть ее, и я со всех ног дергаю к дверям.
– Эй! – возмущенно орет парень. – Ты куда ломанулась то? Иди сюда!
С выпрыгивающим из груди сердцем несусь по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. За мной следом слышатся тяжелые шаги гиганта. На небольшом лестничном пролете, прямо по курсу лежит кот Юра, спокойно посапывая розовым носом. Хватаю черно-белого, не обращая внимания на шипенье животного, резко разворачиваюсь и кидаю котейку на античного бога, преследующего меня. Перепрыгиваю последние четыре лестницы, больно приземляюсь на пятки, пересекаю холл под завывающее рычание маленького хищника и грубый мат Миши, поскальзываюсь на ковре, еле удерживаюсь от падения, сворачиваю в коридор,
Дверь на крыльце распахивается от удара ногой "Иди сюда, маленькая дрянь!" – орет Миша. Нет-нет-нет. Вскакиваю с травы, но огромная ладонь уже держит меня за шкирку, приподнимая от земли. Футболка трещит по швам и больно врезается в подмышки. Сейчас он меня убьет. Как пить дать – убьет. На одной щеке Миши красуются четыре тонкие полоски от когтей черно-белого. Похоже, я попала котом в его лицо. Божественный загорелый торс тоже изрядно расцарапан, где-то виднеются кровоподтеки.
– Теперь, – шипит Миша, ставит меня на землю, крепко сжимает за предплечья, – я буду трахать тебя, пока с меня не сойдут последние ссадины, сучка, – кидает взгляд на расцарапанное тело.
Нет! Нет-нет-нет! Нет! Я не позволю так с собой обращаться. Я уеду завтра же, или сегодня, если смогу. Но надругаться над собой не позволю никому!
Хлопаю ресницами, запрокидывая голову назад. Закатываю глаза, часто дыша, и валюсь спиной на землю, стараясь не реагировать на боль в спине и голове, возникшую от удара. Не двигаюсь. Однажды я видела, как девочка в детском доме упала в обморок.
– Да ладно тебе! – разочарованно стонет генеральский сын. – Мать твою! Господи! – сожаление в его голосе напрочь отсутствует. – Что я сделал не так, что не могу трахнуть собственную невесту? Где я накосячил? Эй!
Надо мной нависает тень. Его ладони легонько бьют меня по щекам.
– Пухляш… испугалась что-ли?
Резко открываю глаза и визжу во все горло. Парень шарахается, отклоняясь назад. Вскакиваю с травы второй раз за день, отпихиваю преследователя ударом ноги, и бегу забыв про все на свете в направлении бани. До нее остается всего ничего – метров десять. "Вернись, хуже будет!" – Миша догоняет меня. Хватаю стоящую у стены бани доску и кидаю в парня, провоцируя бурную плеяду громкого мата. Запрыгиваю на крыльцо бани, залетаю в первую попавшуюся дверь. Невезуха! Тут нет замка. Тяжелые шаги Миши уже в метре от меня. Ищу глазами спасение. Ну же! Хоть что-нибудь! Что угодно! Кочерга! Хвала небесам! Хватаю тяжелую железяку, сую ее в дверную ручку. И тут дверь подается назад – Миша добрался до нее. Но открыть ее у него не получится. Дверь крепко сидит в раме, придерживаемая кочергой.
– Выходи, мелкая сучка, – рычит парень, дергая дверь.
Тяжело дышу, опираясь спиной о деревянную стену. Закрываю глаза. Никогда так не бегала. Учительница физкультуры была бы мной довольна.
– Выйдешь сама, обещаю быть нежным, и не мстить за кота. Не выйдешь, включу сауну на восемьдесят градусов, так что будешь умолять меня, чтобы я тебя выпустил. Но в этом случае я буду тебя пользовать на свое усмотрение.
Вещает парень, по звукам, усаживаясь на пол рядом с дверью.
Оглядываю небольшое темное помещение. Да. Миша прав. Я в сауне. Окон нет. Сейчас тут прохладно. Она не включена. Забираю ковшом воду из деревянной кадки и жадно пью, все еще не в состоянии отдышаться. Дверь тут только одна. Выйти, обойдя Мишу не удастся. Может, остаться тут и ждать возвращения генерала? А что, не будет же он всю неделю в части? Как минимум до завтра я тут выдержу. Вода у меня имеется. Миша вряд ли выполнит страшное обещание и зажарит меня тут заживо. Не может же он быть совсем маньяком?