Мое мерзкое высочество

Питкевич Александра

— Пока не уверена.

Солнце медленно поднималось над горами, обещая солнечный и довольно теплый день, что так не соответствовал моему настроению.

Проклятая всеми богами, повозка, казалось, готова была развалиться на каждой встречной кочке и я была уверена, что так оно вскоре и случится, не смотря на все заверения Кури. Колеса, которые крутились как-то боком, то и дело цепляясь за корпус, дверца, что громко хлопала, вися на одной петле. Даже пара кляч, худшие из всех, что мои

помощники сумели отыскать во всех окрестных долинах — все это смотрелось не так печально, как мое платье. И если Полли просто пришлось надеть самое старое и самое серое из всего, что сумели отыскать в поместье, то на мне было прямо-таки произведение искусства.

Выцветшая красная ткань, местами с розовыми или оранжевыми пятнами, с подолом, измазанным в той рыже пыли, что накрыла поместье после взрыва. В истоптанных туфлях, в тех самых, в которых почти четыре месяца назад я ехала в поместье, с кожаным шнурком, опять же из привезенных собой вещей, я больше походила на какую-нибудь безумную паломницу, прошедшую на собственных ногах половину страны. Еще больше усугубляли положения белила и темные тени, нанесенные под глаза. Вместе с рваными, словно истрепанными ветром, рукавами и распущенными волосами, чуть прихваченными на макушке, они делали меня похожей на призрака.

Скосив глаза на матушку Сю, завернутую все в те же черные тряпки, что старуха так любили, я даже хихикнула. Прицепить к ее наряду небольшую цепь было хорошей идеей. Теперь она походила не просто на ведьму, а даже скорее на какого-то демона, вырвавшегося на свободу.

— Вы выглядите великолепно, — едва сдерживая улыбку на дрожащих губах, отметила Полли.

— Думаешь, впечатлим мы придворных своим выездом? — настроение стремительно улучшалось, предвещая весьма колкие шутки с моей стороны для всех, кто окажется недостаточно осторожным.

— Не сомневайтесь, подобного дворец еще не видывал, — кивнула старуха, поправляя цепь на плеве. Перекинутая наискось и спускающаяся до самого пола, она противно и довольно громко позвякивала, заставляя ежиться.

— Вот и отлично. Расслабились они слишком, — с невольно проскользнувшей в голосе угрозой, признесла я.

— Ваше высочество, застава через три сотни шагов, — ворвался в наше не самое уютное, разбавленное скрипом и скрежетом молчание, голос Кури.

— Зажигайте фонари, — выдохнув, стараясь прогнать волнение, я крепче сжала ладони.

Пока Кури со стражниками запаливали небольшие, слабо мерцающие зеленым в надвигающихся сумерках фонари, Полли почти потушила пламя в нашем, чтобы внутренности повозки выгляди чуть более устрашающими.

Когда повозку, выделяя все трещины и сколы осветили бледные огни, мы вновь тронулись в путь. В это время суток дорога была практически пуста, а заметив развернутый штандарт принцессы Ясных Небес, потрепанный и изъеденный мышами, простые люди торопились отскочить в сторону. И пусть мы сейчас были больше похожи на путешествующих призраков, нежели на кортеж высокородной дамы, привычки были сильнее страха.

— Стой! Проезд закрыт до восхода солнца! — решительный голос стража на воротах заставил меня улыбнуться. Настало время навести немного суеты в этой столице. И показать, что не только стотысячная армия может вызывать ужас и панику у людей. Я ничем не хуже Лизабет Херрет. А в чем-то, может, даже и лучше. Воображение, по крайней мере, у меня столько жзе, сколько у княгини решительности.

— Открыть ворота! Немедленно освободить проезд! — Не мене грозно рыкнул Кури, прекрасно зная, как разговаривать с этими людьми.

— Приказом конунга Ола проезд в город запрещен до утра!

– Его же приказом моя госпожа, принцесса олив Сайгорская прибыла в столицу. И она не намеренно проводить ночь, ожидая перед запертыми воротами, — после произнесенных слов наступила оглушительная тишина. Кажется, у стражников только что случился шок, когда вид повозки попытались соотнести с произнесенным титулом.

— Могу я увидеть пайцзу принцессы? Или печать, — вот теперь тон стражника сменился. Впрочем, мне показалось, что это уже другой голос.

Зашуршало оружие, вынимаемое из ножен моей стражей, и через мгновение в тусклом пятне света у моей повозки появилась темная фигура.

— Ваше высочество?

Чувствуя раздражение, я чуть отодвинула занавеску, между прочим, тоже весьма интересную для тех, кого могут заинтересовать детали, и показала овальную именную бирку, вынуждая стражника отступить на шаг и согнуться в поклоне.

— Я буду вынужден отправить человека с сообщением во дворец, ваше высочество, — словно извиняясь, сообщил мужчина.

— Как будет угодно, но сперва рекомендую все же отпереть ворота, — произнесла я. — Приказ идет от вашего конунга, и, насколько я знаю, дворец уже осведомлен о моем прибытии. Удивляет только то, что нас так и не встретили. Так что если вы не желаете попасть между двух ладоней, исполняйте приказ своего повелителя.

Чуть отодвинув шторку, я внимательно посмотрела на главу охраны городских ворот. Он выглядел вполне разумным мужчиной средних лет. В слабом свете моих призрачных зеленоватых фонарей он размышлял, как поступить, пытаясь заглянуть вглубь темной кареты.

— Это игры не вашего уровня, так что не привлекайте к себе лишнее внимание, — решила я немного надавить, и в это мгновение со стороны калитки, установленной для стражи, подбежал совсем молодой солдат.

— Приказ герцога Назарата, — склонив голову, обеими руками протянув тонкий, скрученный документ, юноша вздрогнул всем телом, бросив неосторожный взгляд внутрь повозки. Видно мое лицо в свете фонарей смотрелось весьма впечатляюще.

Слегка усмехнувшись, я повернулась к главе охраны.