Мое милое детство
Шрифт:
Бабушка начинала уборку и стряпню в кухне. Это был ее мир, ее царство… Ах, что эта была за кухня!.. Такую кухню можно иметь только там, где нет прислуги или где хозяйка не спускает внимательных глаз со своей помощницы и следит за каждым ее шагом. Так следила бабушка за своей Дуней.
— Бабусенька, мы в кухне будем обедать? — спрашивает Лида.
— Нет, в зале… — шутит бабушка.
— Пожалуйста, в кухне… Милая, дорогая.
— Мы так любим вашу кухоньку… Лучше ее нет на свете комнаты.
— Ну, конечно, в кухне… Сегодня ведь гостей не будет, — отзовется ласково бабушка.
Кажется, только одна тетя Саша не одобряла бабушкиной кухни. И то, я думаю, скорее из вечного протеста, присущего ее нраву…
— Успокойтесь, милые… Нам и негде обедать, кроме кухни… И так вся жизнь проходит в кухне, — язвительно замечала тетя Саша.
— Ах, Сашенька, пустое ты говоришь, обедаем же мы и в зале, — вступалась тетя Надюша.
— Кухня у нас, правда, очень славная, — замечала тетя Манюша.
— Ну, еще бы. Где еще найдется такая старинная рухлядь!
— Эх, матушка, — слышался голос дедушки. — Благодари Бога, что кухня-то есть. Да и стряпню в ней заводите каждый день… Слава Богу, сыты, обуты, одеты. У других и того нет…
— Папенька, оставьте этот тяжелый разговор… От этого унижения у меня душа вся изныла… Мы — дворяне из хорошего рода, а света, людей не видим, — сквозь слезы возражала тетя Саша.
— Ничего, матушка… Зато честно живем. В долги не лезем, никому не обязываемся.
— Зато у нас в доме порядочного человека не бывает… Кроме ваших грязных уличных мальчишек, никто и не заглядывает.
— Было бы на душе чисто… А за моими мальчишками грязь уберешь, и следа не останется. Жалею я их, люблю — и баста. Нечего и толковать…
Бабушка волновалась и успокаивала обоих. Она не хотела дать разгореться ссоре. То она кротко убеждала дочь:
— Сашенька… Оставь… Нехорошо… Неблагородно… Не спорь с папенькой…
То она подходила к дедушке и шепотом говорила:
— Костенька… Охота тебе с ней связываться… Оставь ты ее… Тоже жизнь ее невеселая…
— Эх и дочь же у тебя: занозистая. Скорее состарилась, чем ты.
Тетя Саша больше всего обижалась на эти слова и начинала горько плакать. Бабушка суетилась…
— Сашенька… Перестань… Нехорошо. И чего ты, право… Отец ведь спроста…
— Папенька знает, чем горче всего обидеть меня… Он и норовит сказать всегда такое… — сквозь рыдания едва выговаривает тетя Саша.
— Папенька — человек старинный. На отца обижаться нечего… Поди погуляй, милушка, день такой хороший.
Если бывали праздники, то жизнь в маленьком домике проходила по-праздничному. Тетеньки наряжались и шли гулять. Только тетя Манюша садилась играть на своих клавикордах.
В будни же жизнь бывала без просвета трудовой, полной забот и усердия… Казалось, им, всем этим людям, некогда передохнуть. Но никто их не торопил, никто не заставлял их так усердно и много работать. Они сами укоренили в себе эту привычку, определили себе этот долг.
Они научили тому же и нас. И теперь, на склоне лет, я с уверенностью могу сказать, что долг труда — это лучшее счастье и украшение жизни. Привычка трудиться дает забвение невзгод, душевный покой, радостное сознание, что с пользою живешь на свете. И только после труда особенно сладок и отраден отдых и радость жизни чувствуется в малейшем ее проявлении…
V. Бабушкина кухня
Разве можно было не любить бабушкину кухню? Скажите, пожалуйста, встречали ли вы где-нибудь еще подобную кухню?
Это была большая светлая комната, в два окна. Самая большая комната в квартире. Окна выходили в хозяйский сад. Зимою из окон виднелись деревья, опушенные белым снегом. От них казалось в кухне ярко и бело. Оба окна были обвиты сверху донизу плющом, а на подоконниках стояли отростки разных растений, которые выращивал дедушка.
Но раннею весною бывала особенно привлекательна наша любимая кухня. Выставлялись зимние рамы, открывались окна. И тогда казалось, что на окнах поставлены огромные букеты лиловой сирени. Сирень тянулась даже в комнату и немного заслоняла свет. Но зато какой аромат врывался вместе с ней! И чудесные цветы радовали взор. В сиреневых кустах чирикали мелкие пташки…
Но я хочу описать кухню… Правый угол был весь заставлен и завешан образами. И перед ними всегда теплились лампады. Далее стоял большой старинный шкаф с платьями. Еще далее — полки с посудой, а под ними — узкий длинный стол. Полки эти были особенные — во всю стену. На них стояла, и лежала, и висела вся посуда бабушки. Доски полок были безукоризненной чистоты; все украшены фестонами, вышивками и картинками. Это была работа тетенек. Кастрюли, чашки, лотки стояли друг около друга. Ложки, поварешки, ножи и другие кухонные орудия висели на крючках.
Все вещи были старые-престарые. Они достались нашим старикам еще от прабабушки. Новую посуду покупать было не на что.
Я помню маленький пузатый самовар. Дедушка сам приделал к нему кран из ручки от зонтика, а на крышке его вместо ручек красовались две большие зеленые пуговицы от старой бабушкиной кофты. Мне с сестрой так нравилось, когда на кухонном столе появлялся этот друг-самовар и пел свою тихую песню [18] .
У большого фарфорового с позолотой чайника был сделан носок из олова. Многие тарелки были склеены и стянуты скрепками. У корзинки, которую носил в зубах Каштанка, была сделана железная ручка, обтянутая кожей. Мешок для провизии дедушка сплел из веревок… Он был мастер на все руки. Вероятно, и тети научились у него разным ремеслам. Ему ничего не стоило отремонтировать какую угодно вещь в квартире. Он сам чинил часы, фортепиано, обивал мебель, оклеивал комнаты обоями, столярничал, паял, золотил. За многие годы, конечно, все износилось, все пришло в ветхость. И каждая вещь в этом мирном приюте могла бы рассказать длинную историю своей жизни. Она поведала бы нам, как служила верой и правдой своим хозяевам и много видела от них любви и забот… Как ее берегли, ухаживали за ней и как старательно чистили…
18
Он посейчас еще у меня. Старичку, пожалуй, уже лет восемьдесят.
Ах, эти милые старые вещи… Как я их ценю и как люблю! Если бы они все заговорили и передали свои воспоминания, мы бы заслушались их рассказами. Ведь это целая жизненная история… Впрочем, когда теперь я на них смотрю, они так много говорят мне, но я одна их понимаю…
Я вспоминаю бабушкину кухню… В левом углу стоял большой комод [19] красного дерева с бронзовыми украшениями. Он был всегда покрыт вязаной салфеткой; на комоде — маленькое зеркало и разные безделушки тетушек, и каждая имела в комоде по собственному ящику.
19
Невысокий шкаф с выдвижными ящиками, в которых хранилось белье.