Мое прекрасное искупление
Шрифт:
Вэл сердито глянула на меня:
– Ты ужасная подруга. Увидимся на обеде.
Я улыбнулась ей, надела наушники на голову, а Вэл вернулась к своему столу.
Остальной день прошел как обычно, как, впрочем, и следующий.
Каждое утро Вэл ждала меня у моего дома. Иногда мне везло, и я не сталкивалась с Томасом в лифте. В остальных случаях он проявлял вежливость. Он перестал наведываться в мой кабинет, давая указания по электронной почте через Констанцию.
Мы собрали достаточно улик против Гроува и сами
Ровно через две недели после того как мы с Томасом предоставили Полански хорошие новости по Трэвису, я очутилась в «Каттерсе» одна, обмениваясь шутками с Энтони.
– И тогда я сказал ему: «Сучка, ты меня еще не знаешь», – проговорил он, наклоняя голову набок.
Я похлопала в ладоши и подняла бокал:
– Молодец!
– Прости, что много болтаю, но я именно так ему и сказал.
– Думаю, ты отлично со всем справился, – сказала я, делая глоток.
Энтони подался вперед и дернул головой:
– Почему ты больше не приходишь сюда с Мэддоксом? Почему Мэддокс вообще сюда больше не приходит?
– Потому что женщины систематично портят всю прелесть его любимых заведений.
– Как подло. А они еще говорят, что это я королева драмы. – Глаза Энтони слегка округлились.
– Кто это они?
– Ну ты знаешь, – сказал он, отмахиваясь рукой. – Они. – Он указал на меня. – Тебе нужно все уладить. Это наносит урон моим чаевым. – Бармен поднял взгляд наверх, потом вновь посмотрел на меня. – Ну и ну, уже одиннадцать часов.
Поворачиваться было излишне. Не успела я опомниться, как Сойер уже стоял у меня за спиной, дыша мне в затылок.
– Привет, красавица.
– В стрип-клубе отказались брать у тебя деньги? – спросила я.
Он скривился:
– У тебя поганое настроение. Знаю, ты больше не любимчик начальника, но не стоит выплескивать свой гнев на других.
Я сделала глоток.
– Да что ты знаешь о любимчиках? Тебя все ненавидят.
– Ой, – обиженно сказал Сойер.
– Прости, это было грубо. Но скажу в свою защиту, у тебя станет на одного друга больше, если ты подпишешь долбаные бумаги.
Сойер заморгал:
– Стой… о чем мы сейчас говорим?
– Бумаги о разводе.
– Понял, но ты хочешь сказать, что мы больше не друзья?
– Нет, – сказала я, делая новый глоток.
– Ради бога, Лииз. Ты провела одни выходные с Мэддоксом и теперь пьешь эту краску? – Он покачал головой и хлебнул пива из бутылки, которую поставил перед ним Энтони. – Я разочарован.
– Просто подпиши бумаги. Неужели это так сложно?
– В противовес общепринятому мнению закончить брак очень сложно.
– Правда? Я думала, это будет просто тому, кто изменил.
– Я не изменял!
Я изогнула бровь.
– Понимаешь… – он указал на глаза и голову. – …от ее способностей у меня уже крыша ехала. Ты хоть знаешь, что такое быть с кем-то и не иметь права на секреты?
– Тогда зачем ты ей изменил? Ты прямым текстом попросил о разводе, а теперь не даешь его.
Он коротко усмехнулся, отпил пива и поставил бутылку на барную стойку.
– Я думал, что после этого она не будет копаться в моей голове.
Я кивнула Энтони, когда он поставил передо мной новый «Манхэттен».
– Все это похоже на речи идиота.
Сойер щелкнул пальцами по своей бутылке:
– Я им и был. Полным идиотом. Но она не дает мне шанса исправиться.
Вытянув шею, я взглянула на Сойера:
– Ты все еще любишь Вэл?
Он уставился на пиво.
– Кто, думаешь, подарил ей на день рождения кролика, что стоит у нее на столе? Уж точно не Маркс.
– Вот дьявол, – сказал Энтони. – А мы с Марксом поспорили, что ты гей.
– Твой радар на геев явно сломался, – сказала я.
Энтони улыбнулся лишь уголком губ:
– Я говорил, что он натурал.
Сойер сморщил нос:
– Маркс считает меня геем? Какого хрена?
Я усмехнулась, но когда Энтони наклонился шепнуть мне что-то, на соседний стул опустился Томас.
– Энтони собирается сказать, что я пришел, – проговорил он.
Все мое тело напряглось, а улыбка исчезла с лица.
– Мэддокс, – поприветствовала я его.
– Без претензий, Мэддокс, – сказал Энтони. – Просто я обещал ей, что теперь буду всегда прикрывать ее тыл.
Казалось, Томас растерялся.
– Он имеет в виду, без обид, – сказала я.
– Ясно, – проговорил Томас.
– Как обычно? – спросил Энтони, недовольный тем, что мне пришлось его переводить.
– Сегодня мне виски с колой, – сказал Томас.
– Будет через минуту.
Сойер подался вперед:
– Паршивый день, босс?
Томас не ответил, вместо этого уставился на свои руки, сцепленные в замок на столешнице.
Мы с Сойером обменялись взглядами.
– Она знает? – вернулась я к разговору.
– Конечно, знает. Она все знает, – состроил рожицу Сойер.
– Может, пришло время жить дальше.
В бар вошли двое молодых парней. Раньше я их здесь не видела. Они двинулись вперед, выпятив грудь и чванливо размахивая руками. Я заметила, как один из них окинул меня взглядом.
– Симпотный свитерок, Йоко, – сказал он.
Сойер поставил ногу на пол, чтобы встать, но я прикоснулась к его руке.
– Просто игнорируй их. Сегодня концерт рок-группы «Casbah», возможно, они как раз оттуда, и думают, с кем подраться. Взгляни на футболку того, что покрупнее.