Мое счастливое детство
Шрифт:
А потом среди шипенья паровоза, каких-то гудков, свистков, крика и рева нас всех быстро посадили в вагоны, и поезд тут же тронулся. Почти все дети были так напуганы, что и не плакали. Многим очень хотелось в туалет. А как это сделать, никто не знал. Наконец меня в туалет вывели. Но когда я взглянул в дырку, покрытую нечистотами, то не только ничего не сделал. Я больше старался к туалету не подходить. Как и все другие дети.
Но худо-бедно мы двигались к Омску, району нашей дислокации. Нас вроде бы ждали. Но как?
Вначале – несколько документов. Затем –
Немного документов той поры, которые поясняют условия нашего мальчишеского быта. Докладные агентуры НКВД по поводу подготовки детских домов к приему детей, эвакуированных из мест военных действий, а также решение ЦК ВКП(б) от 22/VIII 1941 года.
Москва…января 1942 года. Совершенно секретно.
ГКО, Москва. №…
В соответствии с решением ЦК ВКП(б) от 22/VIII 1941 года
О состоянии детских домов в свете предстоящей эвакуации и размещения детей в ряде районов была проведена соответствующая проверка.
Установлено, что в ряде районов, например, Омской области для эвакуированных детей не созданы нормальные бытовые условия, не обеспечено медицинское обслуживание.
Отмечено:
– детдома и детсады размещены в неприспособленных для зимы помещениях, не обеспечены топливом (это в районах лесных массивов), не обеспеченны койками, бельем, одеждой, обувью.
Дети не снабжены продуктами питания. Например, райпотребсоюз из выделенных 1,6 тонн круп выдал детским домам только 90 кг. Некоторые райпотребсоюзы не отпускают детдомам никаких продуктов.
ГКО постанавливает:
1. Обязать горкомы, райкомы ВКП(б), горрайисполкомы обеспечить эвакуированных детей всем необходимым для проживания в местах эвакуации, включая одежду, топливо, медицинское обслуживание.
2. Отдать под суд руководство органов народного образования, здравоохранения и особенно – торгующих организаций.
3. Направить на фронт членов партии, виновных в вопиющей расхлябанности по подготовке к приему эвакуированных детей.
Довести данное постановление ГКО до всех обкомов ВКП(б), в областях которых проходит размещение детей, эвакуированных в связи с военными действиями.
Председатель ГКО, председатель Совета народных комиссаров И. Сталин.
Секретари райкомов информацию получали исправно. Приводим несколько докладных от НКВД.
«Источник „Осетров“ информирует.
Воспитанников в проверяемом детдоме 157 человек. Помещение, где дети живут, сырое и холодное. Стены промерзли и покрыты снегом. С потолка течет. Дети плохо одеты, нет пилоинструментов.
Питание крайне скудное. Завтрак, обед и ужин – одно блюдо, картофельный суп. Хлеб по 400 г с перебоями. Известно, что Сельпо часть продуктов для детдома распределяют между собой. Нет прачечной, сушилки, в помещении для проживания холодно, сыро, грязно. Спят по два человека на койке.
У детей нет ботинок, зимних пальто, нет галош.
Дети грязные, постельное белье черное.
Подпись Осетров»
Вторая докладная.
«Источник „Белка“ информирует, что в детском доме нет столовой посуды. Имеется только 8 тарелок на 76 человек. Отсутствует столовая и кухонная посуда. Теплой одежды и обуви не имеется. Нет ни варежек, ни головных уборов. На 84 человека только двадцать пять шапок.
К сему Белка».
Докладные исполкома читать не имеет смысла. В них было написано, что детские дома всем обеспечены.
– Вот уж по кому штрафбат плачет.
Через два дня секретарь обкома с помощником, заврайоно и врачом отправились по детским домам. Что и говорить, картина была удручающая.
Однако за это безобразие в конечном итоге никто ответственности не понес. Только мы по-прежнему мерзли зимой, голодали круглый год и потихоньку превращались в виртуозных воришек. Но все-таки двое рядовых членов ВКП(б) выговор получили.
А мы, «вакуированные», заехали в детский дом близ деревни Лисий Нос. В нем уже жили ребята. Нас – ждали.
Будни детского дома близ деревни Лисий Нос, или Эвакуация без мамы
Наш многострадальный обоз медленно приближался, вернее, тащился по узкой снежной дороге. Между прекрасных золотых сосен, на что нам было совершенно наплевать. Потому что у нас мерзло все: уши, нос, вся голова, руки, ноги, коленки. Да что перечислять, все мерзло. Маленькие уже не плакали. Их хоть хорошо, в сани посадили да тулупами и сеном накрыли. Мы шли за санями, а последний ехал на санках дядька, который подбирал упавших.
Слава Богу, приехали. Многих уже в дом вносили на руках. Да и поморозились. У меня до сих пор два пятна на щеке. Как на мороз выйдешь, они начинают краснеть, кожа немеет и все лицо как бы пощипывает.
Нас ждали. В окнах головы, и на крыльце стояли ребята, но в пальтишках и шапках-ушанках. Слышался шепот: «Приехали, приехали. Вакуированные. Москвичи. Эй, глядь, паря, вон один какой черный. Цыган, видать». Это она про Изю. Кто-то захихикал. На них рявкнули воспитатели. В общем, дружелюбия мы не ощутили.