Моё сводное наваждение
Шрифт:
Так же я делаю пометку для себя о том, что строго посещать все приёмы пищи не обязательно. Как же все-таки иногда приятно отличается жизнь в этом доме от жизни в моём. Исключая некоторые моменты.
– Всем доброе утро, – тихо, но вежливо произношу я, занимая своё место. – Да, я привыкла просыпаться рано.
– И что же послужило причиной этой привычки? – без интереса спрашивает Галина.
– Мама настаивает на том, что завтрак самый главный приём пищи за весь день.
– И она права, – опережает фырканье Галины отец. – Во сколько у
– В три часа дня.
– Пожалуй, я успею отвезти тебя сам, а забрать тебя может Игорь. Галь, у тебя ведь нет на него планов?
– Нет-нет, – мило улыбается она. – А во сколько ты заканчиваешь, Любочка? Может, ты планируешь после занятия остаться в городе?
– Не планирую. Урок заканчивается в четыре-тридцать.
– Телефон с собой? – спрашивает меня папа. – Запиши номер Игоря.
Обедать нам с ним приходится раньше, чтобы успеть в город к нужному времени, чему я в тайне радуюсь. Тут даже ругать себя не нужно – никто не болен.
Папа рассказывает мне, как познакомился со своим другом, с которым он и едет на встречу. В какую курьёзную ситуацию они тогда попали.
Я искренне смеюсь над тем, что папа по ошибке принял своего друга за преподавателя информатики, на пары которого не ходил полгода и в знак извинений, и конечно же, хорошей оценки, пытался всучить ему бутылку хорошего коньяка. Олег её забрал, пообещав отцу поставить "зачёт", а затем папу прогнал из аудитории настоящий преподаватель.
С тех пор они крепко дружат.
Я одно время считала, что у нас с Мартой тоже дружба на долгие годы, но случилось то, что случилось. И я, вдруг, чувствую сожаление от того, что теперь, когда мамы рядом нет, я бы могла возобновить наше общение, но моя подруга детства так же далеко, как та, что положила конец нашим дружеским отношениям.
Папа замечает мою нечаянную грусть и интересуется:
– Всё в порядке?
Я беру себя в руке и улыбаюсь:
– Да. Кстати, не обязательно довозить меня до парковки, я могу выйти у дороги.
– Мне не сложно, Люба.
Мы прощаемся с отцом, он желает мне лёгкого урока, и я иду в зал.
Всё проходит как обычно. Преподаватель, строгий, статный, пожилой мужчина, когда-то работавший в популярной в прошлом трупе, как всегда, в не самом хорошем расположении духа. Меня он откровенно терпит, других иногда подбадривает или ругает, самым старательным достаются сухие комплементы. Меня бы он тоже ругал, но однажды понял, что это бессмысленно. Я не люблю балет. Считаю, Руслан Борисович бы с удовольствием уже давно указал мне на выход, но с ним поговорила моя мама. Да и те деньги, что он берёт за уроки, играют свою роль и лишними никогда не бывают.
Сегодня его любимицей неожиданно становится относительно новенькая девушка в нашей группе.
Вот в ком заметен огонь. Любовь к танцу. Любому, даже к балету.
Я с первого урока обратила на неё внимание. Она ничем не выделялась поначалу. Была робкой и скромной не меньше меня, но, когда зазвучала
Вот бы и мне так же любить балет, чтобы не расстраивать своими "успехами" маму и бабушку.
После раздевалки я выхожу на улицу и только тогда набираю номер водителя – подышу воздухом на лавочке рядом, пока его жду.
– Алло?
– Здравствуйте! Это Любовь, дочка Андрея Викторовича. Папа сказал, что вас предупредили о том, что меня нужно будет забрать из города. Я как раз освободилась.
– Эм… Галина Фёдоровна, решила съездить в ЦУМ и сообщила мне, что вы вернётесь домой на такси. Это не так?
– Решила… О… Да, всё верно. Такси. Вылетело из головы. Простите.
Я скидываю звонок и с назревающей паникой оглядываюсь по сторонам. Закусываю нижнюю губу от волнения. У меня нет денег на такси. Карта отца так и лежит под одеждой в комоде. В общественном транспорте я не ездила ни разу! Впрочем, и чтобы прокатиться на автобусе впервые тоже денег нет. Что… Что мне делать? Идти пешком?
– Прости, – раздаётся голос за моей спиной, и, обернувшись, я вижу новенькую. – Ты выглядишь взволнованной. Возможно, я лезу не в своё дело, но… У тебя что-то случилось?
– Эм… Ничего такого, – пытаюсь я улыбнуться и успокоиться заодно. – Спасибо, что спросила.
– Тебя зовут Люба, верно? – протягивает она мне руку. – Я Ксения*.
– Знаю, – всё ещё немного взволнованно выдыхаю я, пожимая её ладонь. – Все три комплемента от преподавателя начинались с твоего имени.
– Да… Сегодня он был очень щедр на комплементы, – смеётся она.
Я тоже смеюсь, и волнение постепенно отступает. Мы продолжаем обсуждать сегодняшний урок, словно знаем друг друга много лет. Ксения очень легка в общении. Вот бы и мне такой быть. Из разговора я узнаю, что она поступила в Высшую Школу Искусств*, на специальность хореографа, а на уроки балета пошла по собственной инициативе, потому как захотела обзавестись в своём репертуаре классической базой. Чтобы потом легче было учиться.
– Могу я задать тебе ещё один вопрос из серии "не моего ума дело"?
– Конечно, – улыбаюсь я.
– Я заметила, что ты не очень любишь балет. Зачем он тебе?
Наверное, все те, с кем я вместе занимаюсь недоумевают по этому поводу… И я решаю быть с Ксенией откровенной. Ведь, никто, кроме неё не интересовался тем, что мной движет. А точнее, кто.
– Дело в моей маме. Она убеждена, что я должна заниматься балетом.
– О, как я тебя понимаю, – кивает Ксения. – Мой папа тоже был уверен в том, чем я должна заниматься. А ты… Ты пробовала разговаривать со своей мамой? Объяснить ей, что это не твоё, если это так?