Мое темное желание

Шэн Л. Дж.

— Разве это место не прекрасно?

Я не сразу поняла, что она обратилась ко мне. Я ничего не могла с собой поделать. Даже зная, что мне будет больно, я взглянула на фотографию.

Ботаника.

Пышный сад с высокими деревьями, сотнями тысяч редких цветов и резной мебелью ручной работы на открытом воздухе. Это поразило меня, как пуля в брюхо.

Что с тобой, Фэр? Свадьбы вызывают у тебя отвращение. Ты всегда называла их пустой тратой первого взноса.

— Потрясающе, — согласилась я, имея в виду это. С фальшивой

улыбкой на лице я положила оставшиеся брошюры на стол и отвесила легкий поклон, с пышностью согнув колени. — Чем еще я могу быть вам полезна, миссис Сан?

Это сработало.

Констанс выглядела совершенно опустошенной моим хорошим настроением.

— Вообще-то… Эйлин, дорогая, почему бы тебе не показать мисс Баллантайн свадебные платья, которые являются нашими лидерами? Уверена, у нее будут интересные идеи.

Глаза Эйлин расширились. Она выглядела в ужасе от этой идеи.

Я не могла ее винить.

Я больше не носила форму горничной, поэтому мой стиль одежды — или его отсутствие — был виден невооруженным глазом. На мне были черные леггинсы в сочетании с пушистым зелено-желтым свитером.

— Уверена, мисс Баллантайн есть чем занять свое время… — Эйлин запнулась.

Время не было моей проблемой. А вот мысль о том, что мне хочется свернуться в клубок и плакать до тех пор, пока я не умру от обезвоживания, была.

Потому что выбор свадебного платья для невесты Зака был для меня верхом раздражения. У меня была буквально физическая реакция на него. Как будто по моей коже ползали скорпионы.

Но, опять же, я не могла позволить Констанс победить.

— Я бы с удовольствием взглянула.

Вздохнув, Эйлин взяла в руки стопку глянцевых брошюр, снабженных пометками, и пролистала три из них, пока не перешла на нужные страницы.

Она веером разложила передо мной варианты. Классические платья А-силуэта с большим количеством тюля и кружева, достаточным для открытия французского борделя.

Заку они бы совершенно не понравились.

Ему нравились современные, художественные вещи. Греческий шелк. Плиссированные фасоны. Может быть, что-то украшенное бриллиантами.

Меня пугало, что я так хорошо знаю его предпочтения и антипатии.

Я проглотила отчаянный крик и пожала плечами, коснувшись одной из фотографий. По-моему, все они выглядели одинаково.

— Это великолепно.

Эйлин просияла.

— Это — мое любимое.

На мгновение я пожалела ее.

За то, что она страдает той же фобией, что и Зак. За то, что она вступила в брак без любви. За то, что ей некому помочь справиться со своими страхами.

По крайней мере, Зак уйдет из нашего дома вылеченным.

Я поклялась в этом.

Констанс искала на моем лице хоть какие-то следы эмоций — печали, разочарования, ревности, — но не находила.

Она не знала, что наткнулась на ветерана в области эмоционального насилия, прошедшего двадцатитрехлетний курс обучения у Веры.

— Очень

хорошо, мисс Баллантайн. — Она кивнула в сторону двери. — Пожалуйста, уходите.

— Если вам нужно что-то еще… — Я ткнула большим пальцем в сторону коридора. — Я буду в гостиной, смотреть фильм.

Я намеренно раздражала Констанс, злясь на нее за то, что она контролирует Зака, зная, что у нее не хватит смелости заплакать перед ним.

Она проворчала.

— Не знала, что у вас сегодня выходной.

— Это не так. — Я прижала руку к груди. — Боже, Боже. Как некрасиво с моей стороны.

Хмыкнув, я вышла и размеренным шагом направилась в свою комнату, не позволяя упасть первой слезинке, пока не убедилась, что ее не услышат.

55

ФЭРРОУ

Зак так и не вернулся домой.

Я достала телефон, проверила время (десять тридцать, мать вашу?) и удержалась от того, чтобы написать ему сообщение, по той единственной причине, что он мне ничего не должен.

На самом деле я регулярно повторяла себе эту фразу с тех пор, как Констанс и Эйлин ушли три часа назад.

Он не твой парень.

Не твой муж.

Не твой. И точка.

Скоро он пообещает свои передние лапы кому-то другому в пушистом платье на поле пыльцы.

Ты временна и незначительна. Перышко на ветру.

Я металась по комнате, как львица в ржавой клетке.

Ирония не покидала меня. В то время как нынешний муж Даллас заточил ее в золотую клетку, а она боролась за свободу, я сама добровольно попала в свою позолоченную тюрьму и не хотела ее покидать.

Было бы проще, если бы блеск и гламур привлекали меня. Я могу найти это в другом месте.

Нет, я жаждала мягких улыбок, которыми мы делились через всю комнату, мимолетных прикосновений и его притягательных слов утешения, каждое из которых было вырезано на моей коже, как татуировка.

Я обхватила пальцами подоконник и уставилась на сверкающий бассейн. Прозрачная вода мерцала под луной.

Все, что тебе нужно, — это окунуться.

Охладить бушующие гормоны и раскаленную ревность.

Я влезла в крошечный желтый бикини Даллас ("поскольку в ней я теперь похожа на болонью, засунутую в резинку"), взяла полотенце и, несмотря на мороз, спустилась вниз.

От поверхности бассейна густыми белыми облаками поднимался пар. Я нырнула с головой, пробив поверхность до самого дна и сделав целый круг, прежде чем вынырнуть на другом конце.

Я жадно вдохнула и наклонила голову к небу. Звезды заплясали по моему зрению, таяли друг в друге, превращаясь в лужицу слез.

Перестань жалеть себя. Они припасены для твоего дня рождения. Просто поплавай.