Мое темное желание

Шэн Л. Дж.

Трение, боль и вибрация довели меня до таких высот, о которых я и не подозревала. Все в моем теле было наэлектризованным, набухшим и оживающим.

Я плотно обхватила его член, чувствуя, как его кожа гудит на моей.

— Я сейчас кончу.

Мои глаза закатились. Лавина тепла захлестнула меня. Я раскачивалась взад-вперед, когда кульминация схватила меня за горло.

Зак не замедлился, трахая меня еще жестче, более дико, словно намереваясь пригвоздить меня к полу.

— Я буду метить тебя, пока не останется

сомнений, кому ты принадлежишь.

— Я никому не принадлежу, — простонала я, позволяя ему поглощать мою грудь, дразнить соски, вылизывать каждый сантиметр груди.

Закуски посыпались с полок, присоединяясь к пуговицам на полу.

— Повеселись на свидании, Осьми. — Он отпустил меня с укусом, несомненно, оставив на моей коже татуировку в виде любовного укуса. — Ты можешь притворяться, что наслаждаешься обществом другого мужчины, но мы оба знаем, что никто и никогда не приблизится ко мне. — Зак провел большим пальцем по своей метке, позволяя ей впитаться в мою кожу. — Я кончаю.

— Я тоже.

Только с Заком я испытывала оргазм так близко друг к другу.

Я ничего не могла с этим поделать.

Он перегружал мои чувства. Все было слишком. Пейзажи. Ощущения. Мужчина.

Его член дрогнул внутри меня. Он издал гортанный стон, вжимаясь лицом в мою лопатку.

Я почувствовала жар его спермы внутри презерватива и капли моих соков, стекающие на плитку.

Через несколько секунд он поднялся на ноги, прежде чем я успела выровнять дыхание, заправляя член обратно в брюки. Он приоткрыл дверь, впуская свет, пока завязывал узлом полный презерватив.

Я все еще лежала на полу, задыхающаяся, мокрая и голая.

— Признай это, Осьми. Никто другой никогда не сделает этого. Я — это то, что тебе нужно. Я единственный мужчина, которого ты когда-либо будешь желать.

— Откуда ты знаешь?

Он отступил назад, нахмурившись.

— Потому что ты такая же для меня.

Все унции неповиновения, которые я успела собрать, одним махом выбило из меня.

Прежде чем я успела ему ответить, он повернулся и ушел, не забыв включить свет, чтобы я могла хорошенько рассмотреть подарок, который он оставил.

Мой выброшенный тампон, пропитанный моими соками и покрытый розовым налетом разбавленной крови.

Доказательство того, что я всегда и навсегда останусь его маленькой шлюшкой.

57

ФЭРРОУ

Зак:

Не забудь не убирать в кладовке.

Фэрроу:

Твой автокорректор — отстой.

Фэрроу:

И да, я уберусь в кладовке, когда вернусь.

Зак:

Это был не автокорректор.

Зак:

Не смей к ней прикасаться.

Фэрроу:

?

Зак:

Пока

у меня не будет возможности заставить тебя вылизать пол дочиста, пока я буду брать тебя сзади.

Фэрроу:

Ты не можешь быть серьезным.

Зак:

Я сказал, не трогай кладовку.

Фэрроу:

Ты болен.

Зак:

Да, болен.

Зак:

А ты — противоядие, Осьми.

58

ФЭРРОУ

Мне пришло в голову, что приглашение Андраша потренироваться может быть наказанием перед моей казнью.

В конце концов, сегодня он достиг нового уровня раздражения. Чудо, если учесть, что его узкий диапазон эмоций сравним с психопатом.

Андраш сорвал с лица маску.

— Az lsten verje meg (пер. Черт возьми).

Он топал по лыжне, пройдя половину нашей тренировки.

Я даже не знала, что я сделала не так на этот раз — кроме того, что пришла раньше, сосредоточенная и бдительная, уничтожая все его попытки поймать меня с помощью своей шпаги.

Я отцепилась от троса и устремилась за ним.

— Эй, у нас еще есть сорок минут.

Он проигнорировал меня и ворвался в свой кабинет.

Я успела проскользнуть внутрь до того, как дверь захлопнулась.

— Что происходит?

Волосы прилипли к моему лбу, слипшись от пота. Я смахнула их, переминаясь с ноги на ногу.

Все утро нам удавалось игнорировать слона в комнате, но у меня было ощущение, что этот слон вот-вот разобьет в пух и прах ту маленькую надежду, которая у меня была.

— Нет смысла, Фэр. — Андраш рухнул в кресло, прикуривая сигарету, несмотря на запрет на курение. — Мы закончили. Твоя карьера переживает экзистенциальный кризис. Какой бы талантливой и целеустремленной ты ни была, у тебя нет будущего в фехтовании. — Он откинулся в кресле. — Притворяться, что это не так, жестоко по отношению к тебе и пустая трата моего драгоценного времени.

Я осталась стоять, хмуро глядя на него.

— Тогда почему ты ждал три четверти нашего сеанса, чтобы сказать мне это?

Мои щеки запылали.

Андраш поднял плечо.

— Я пытался избавить тебя от своих мыслей.

— Ты никогда не делал этого раньше.

Он затянулся сигаретой, выпустив струйку дыма между тонкими губами.

— Я хотел в последний раз взглянуть на твое ремесло, прежде чем сообщить тебе о своем решении.

— Да ну? — Я скрестила руки. — И каков вердикт?

— Ты готова к Олимпиаде. — Он постучал сигаретой по пепельнице, его лицо по-прежнему было глубоко нахмурено. — Помнишь моего друга в МОК?