Мое зеленоглазое счастье
Шрифт:
– Чем вы собираетесь заниматься сейчас? – мягко спросил он.
– Мыть посуду.
– А потом? Не хотите посмотреть телевизор? – Его губы дернулись. – Полагаю, вам хочется узнать последние новости?
Лиззи представила себе Джека, сидящего на диване, вытянув перед собой длинные мускулистые ноги. Она знала, что рядом с ним не смогла бы сосредоточиться на новостях.
Ей следовало уединиться, успокоиться, прояснить мысли. Новости могут и подождать. Их можно узнать из Интернета.
– Нет, спасибо. Сегодня никакого телевизора, – ответила она, направляясь к двери. – Мне нужно просмотреть электронную почту.
Глава 4
Неужели она почти позволила Джеку ее поцеловать?
Она хотела, чтобы он ее поцеловал. Она чуть не бросилась в его объятия. Стоя на веранде у двери в свою комнату, Лиззи смотрела на пастбища и серебристые стволы эвкалиптов, потрясенная тем, как легко чуть не испортила собственные планы. Она приехала в «Саванну» отдохнуть от городского шума, от внимания журналистов, которые непременно пронюхали бы о ее беременности и сделали из этого сенсацию. Сегодня вечером она чуть было не предоставила им повод для нового скандала. Она могла себе представить заголовки.
«Любовное гнездышко сенатора Грин в австралийской глуши».
«Сенатор Грин соблазняет ковбоя из Северного Квинсленда».
Ей хотелось забыть обо всем, кроме блестящих от желания глаз Джека и его губах, обещающих высочайшее наслаждение.
Как страшно было осознавать, что она была такой слабой. После долгих лет самодисциплины и усердного труда, после нелегкого решения стать матерью-одиночкой, сегодня она чуть не поставила все это на карту, ведя себя как озабоченный подросток.
Слава богу, она вовремя одумалась и ничего не произошло.
Но предупрежден, значит, вооружен. Теперь, когда она знала, как опасен для нее Джек, она будет осторожнее.
Сидя на задней террасе, Джек уставился в ночную темноту и, рассеянно поглаживая голову Коббера, прокручивал в уме сцену на кухне.
Он был так близок к тому, чтобы поцеловать Лиззи. Их губы разделяло всего несколько дюймов. Он чувствовал запах ее кожи и легкий аромат лимонного шампуня. Ему так хотелось попробовать ее на вкус.
Вы вторгаетесь в мое личное пространство.
Вы возражаете?
Определенно.
– Как ты считаешь, – спросил он у собаки, – это был категорический отказ или спасительное бегство.
Лиззи снилось, что она маленькая девочка. В голубом платье и сандалиях она брела по знакомым мощеным улицам Монта-Корренти, где из оконных ящиков свешивались фиолетовые петунии, а между балконами были натянуты бельевые веревки. Куда бы она ни пошла, повсюду были слышны церковные колокола, вызванивающие Angelus domini, и она чувствовала себя защищенной.
Неожиданно сон сменился другим, и Лиззи оказалась в кухне своего дяди Луки, где с потолка свисали пучки сушеных красных перцев, а в углу стоял старый деревянный буфет с сине-белыми тарелками из толстого стекла. Из кастрюли на плите доносился аромат фирменного томатного соуса Луки.
Ее кузены, близнецы Алессандро и Анжело, тоже были в этом сне. Они втроем, хлюпая, ели спагетти из глубоких мисок.
Оттуда она перенеслась в жаркий летний вечер. Они с близнецами лежали на террасе в доме дяди, смотрели на луну и вдыхали аромат жасмина. Внезапно на веранду ворвалась Изабелла, но она была взрослой. Она пожаловалась Лиззи на то, что ничего не знала о своих братьях, и спросила, где их искать.
Когда Лиззи проснулась, она долго не могла отойти от этого сна, хотя Алессандро и Анжело давно покинули Италию. Так давно, что Изабелла с братьями и сестры Лиззи не знали об их существовании.
Большинство ее воспоминаний, связанных с близнецами, были расплывчатыми, но она помнила их блестящие глаза и озорные улыбки.
Тяжело вздохнув, она перевернулась на другой бок и содрогнулась при воспоминании об ужасном скандале, который разразился во время ее приезда в Монта-Корренти.
Лиззи отправилась в Италию с радостными новостями. Еще больше она обрадовалась, когда Изабелла сообщила ей о своей помолвке с Максом. Уезжала она из дома в расстроенных чувствах. У нее в голове не укладывалось, зачем ее матери так внезапно понадобилось напоминать брату о прошлом.
Да, у Лизы было полно новостей. Она только что вернулась из Нью-Йорка, где увидела в газете фото Анжело, который стал звездой бейсбола. Но Лиззи не могла понять, почему ее мать выбрала день рождения Луки, чтобы ему об этом сообщить. Изабелла и ее младший брат Валентино случайно подслушали этот разговор. Разумеется, новость о существовании близнецов усугубила вражду двух семей. Больше всех пострадала Изабелла.
Лиззи попыталась выбросить этот сон из головы. Накануне вечером она напомнила себе о том, что приехала в «Саванну» отдыхать от забот и готовиться к переменам в своей жизни. Все же ей никак не удавалось успокоиться.
К тому времени, когда Лиззи пришла на кухню, Джек уже позавтракал и ушел. Быстро поев, она вернулась к себе в комнату с кружкой чая, включила компьютер и проверила электронную почту. Среди писем оказалось короткое сообщение от матери:
«Я, как всегда, слишком занята, но в ресторане дела идут очень хорошо, так что мне грех жаловаться. Надеюсь, ты бережешь себя, дорогая. Не забывай принимать витамины с железом».
Лиззи знала, что ей не следует удивляться такой краткости. Лиза Фиренци всегда выражалась коротко и по существу.
Все же Лиззи очень хотелось, чтобы ее мать упомянула о дяде и Изабелле. От ее кузины до сих пор не было вестей, и она беспокоилась. Она послала Изабелле уже несколько сообщений, но та не ответила ни на одно из них.
Вполне возможно, ее кузина, как обычно, была слишком занята. Она всегда работала больше других, заботилась о младших братьях после смерти матери. Даже сейчас, когда Изабелла была помолвлена с итальянским принцем, она продолжала трудиться в отцовском ресторане.
Учитывая преданность Изабеллы семье, было неудивительно, что новость о братьях-близнецах в Америке выбила ее из колеи. Она злилась на Лиззи за то, что та все это время знала о существовании Алессандро и Анжело и молчала. Лиззи понимала ее чувства. Она считала, что виновата не меньше, чем ее мать. Это было глупо. В конце концов, она была ребенком и обещала матери хранить секрет, не понимая смысла происходящего.