Мое зеленоглазое счастье
Шрифт:
– Не беспокойтесь об этом. Мне не следовало ничего вам говорить. Расслабьтесь и наслаждайтесь едой. Вы постарались на славу. Мясо получилось отличное.
– Но мне не следовало брать эти оссобукки.
Джек опустил глаза.
– Я никогда не слышал, чтобы их так называли, – признался он.
– И как же вы их называете?
Он виновато посмотрел на нее:
– Голяшками. Мы… э-э… обычно кормим ими собак.
О боже! Лиззи накрыла рот ладонью. К ее глазам подступили
– Лиззи. – Джек подался вперед и коснулся ее руки. – Все хорошо. Еда замечательная.
– Но вы хотели отдать эти кости собаке.
Она фыркнула. Расплакаться было бы глупо.
– Я не знал, что из этих старых костей можно приготовить такое вкусное блюдо. Собаку я накормил, так что забудьте о них.
Глаза Джека весело блестели, и Лиззи не смогла сдержать улыбку.
– Наверное, мне так и надо, – произнесла она. – Я переусердствовала. – Закатив глаза, она рассмеялась. – Перепачкала столько кастрюль и сковородок.
– Это того стоило, – ответил Джек.
Попробовав мясо, Лиззи поняла, что он ей не льстил. Но она не оказалась бы в такой дурацкой ситуации, если бы приготовила что-нибудь простое вроде спагетти.
За ужином Джек ее разговорил. В то время как большинство людей интересовались ее профессиональными заслугами, Джек хотел больше узнать о ее детстве в Италии. Предаваясь воспоминаниям о тех безоблачных временах, она сама не заметила, как расслабилась. Ей казалось, что она слышит звонкий смех своих младших сестренок, играющих в догонялки в лимонной роще.
Она рассказала Джеку о ярко-синем, словно гиацинты, небе в Монта-Корренти, о старых каменных стенах, залитых желтоватым солнечным светом, мимо которых она ходила в школу, об оливковой рощице на склоне холма, об извилистых тропинках, вдоль которых росли осенние крокусы, о бабушкиной кошке, любившей спать в зарослях плюща.
Внезапно она обнаружила, что Джек пристально на нее смотрит. Он больше не улыбался. Его глаза потемнели, плечи были напряжены.
– Красота, – мягко произнес он, и сердце Лиззи подпрыгнуло.
Она почти была уверена, что он говорил о ней, но чувствовала, что ситуация начинает выходить из-под контроля. Ей не следовало позволять Джеку так с ней разговаривать.
– Да, Италия красивая, – сказала она, сделав вид, будто неправильно его поняла. – Но и Австралия тоже красивая. Каждая страна по-своему красива.
Они закончили ужинать, и Лиззи поднялась, чтобы отнести тарелки в раковину.
Джек тоже встал. Он криво ухмылялся, но, к ее большому облегчению, не повторил свой комплимент.
– Спасибо, – сказал он вместо этого. – Ужин был отличный.
– Рада, что вы получили удовольствие. Мне тоже вчера понравился ваш бефстроганов. – Лиззи
Лиззи обернулась, чтобы посмотреть, как Джек отреагирует на ее похвалу. Обнаружив, что он смутился, она удивилась.
– Это потому, что мне нужно было только разогреть бефстроганов, – признался он.
Лиззи нахмурилась:
– Прошу прощения?
С засунутыми в карманы руками и опущенной головой он выглядел как ученик, которого поймали за списыванием.
– Билл оставил бефстроганов в холодильнике. Я его только разогрел.
У Лиззи вытянулось лицо.
– Но вы заставили меня думать, будто приготовили его сами.
Джек пожал плечами:
– Я не говорил, что сам его приготовил, но вы пришли в такой восторг, что я не стал вас разубеждать.
– Джек!
Лиззи не могла поверить, что он так ее провел.
Он озорно ухмыльнулся:
– Мне следовало знать, что вы превратите приготовление еды в соревнование.
– Но это неправда!
– Разумеется, это было соревнование, Лиззи.
Джек направился к ней. Его глаза блестели от смеха. Расстояние между ними неумолимо сокращалось.
– Вы не можете не соревноваться, – заявил он шутливым тоном. – Ваша мать нарекла вас в честь королевы, поэтому вы считаете, что должны быть первой во всем.
– Это не так, – возразила Лиззи, но ее протест прозвучал слабо и неубедительно.
Она разочарованно вскинула вверх ладони, и Джек схватил ее за запястья.
Ее сердце замерло. Он всего лишь держал ее за руки, а она уже была готова капитулировать под его натиском. Глядя на него с трепетом, она обнаружила, что он перестал улыбаться. В его глазах читалось серьезное намерение. Она сталкивалась с подобным раньше и знала, что он хотел ее поцеловать. Джек был чертовски привлекателен, и она чувствовала, что готова уступить ему, но не могла себе этого позволить. Она ведь была беременна.
Ситуация была опасной. Мужчина и женщина находились вдвоем в большом доме, и их безудержно влекло друг к другу. Зов плоти был сильным, но она должна была уцепиться за остатки здравого смысла и противостоять ему.
– Джек, вы вторгаетесь в мое личное пространство.
– Вы возражаете?
– Определенно, – произнесла она стальным тоном, характерным для федерального сенатора.
Глаза Джека тут же перестали блестеть. Он отпустил ее запястья и сделал шаг назад. В течение некоторого времени они оба молчали, но продолжали смотреть друг на друга с сожалением.