Мое зеленоглазое счастье
Шрифт:
– Не беспокойтесь об этом. Мне не следовало ничего вам говорить. Расслабьтесь и наслаждайтесь едой. Вы постарались на славу. Мясо получилось отличное.
– Но мне не следовало брать эти оссобукки.
Джек опустил глаза.
– Я никогда не слышал, чтобы их так называли, – признался он.
– И как же вы их называете?
Он виновато посмотрел на нее:
– Голяшками. Мы… э-э… обычно кормим ими собак.
О боже! Лиззи накрыла рот ладонью. К ее глазам подступили слезы.
– Лиззи. – Джек подался вперед и коснулся ее руки. – Все хорошо. Еда замечательная.
– Но вы хотели отдать эти кости собаке.
Она фыркнула. Расплакаться было бы глупо.
– Я не знал, что из этих старых костей можно приготовить такое вкусное блюдо. Собаку я накормил, так что забудьте о них.
Глаза Джека весело блестели, и Лиззи не смогла сдержать улыбку.
– Наверное, мне так и надо, – произнесла она. – Я переусердствовала. – Закатив глаза, она рассмеялась. – Перепачкала столько кастрюль и сковородок.
– Это того стоило, – ответил Джек.
Попробовав мясо, Лиззи поняла, что он ей не льстил. Но она не оказалась бы в такой дурацкой ситуации, если бы приготовила что-нибудь простое вроде спагетти.
За ужином Джек ее разговорил. В то время как большинство людей интересовались ее профессиональными заслугами, Джек хотел больше узнать о ее детстве в Италии. Предаваясь воспоминаниям о тех безоблачных временах, она сама не заметила, как расслабилась. Ей казалось, что она слышит звонкий смех своих младших сестренок, играющих в догонялки в лимонной роще.
Она рассказала Джеку о ярко-синем, словно гиацинты, небе в Монта-Корренти, о старых каменных стенах, залитых желтоватым солнечным светом, мимо которых она ходила в школу, об оливковой рощице на склоне холма, об извилистых тропинках, вдоль которых росли осенние крокусы, о бабушкиной кошке, любившей спать в зарослях плюща.
Внезапно она обнаружила, что Джек пристально на нее смотрит. Он больше не улыбался. Его глаза потемнели, плечи были напряжены.
– Красота, – мягко произнес он, и сердце Лиззи подпрыгнуло.
Она почти была уверена, что он говорил о ней, но чувствовала, что ситуация начинает выходить из-под контроля. Ей не следовало позволять Джеку так с ней разговаривать.
– Да, Италия красивая, – сказала она, сделав вид, будто неправильно его поняла. – Но и Австралия тоже красивая. Каждая страна по-своему красива.
Они закончили ужинать, и Лиззи поднялась, чтобы отнести тарелки в раковину.
Джек тоже встал. Он криво ухмылялся, но, к ее большому облегчению, не повторил свой комплимент.
– Спасибо, – сказал он вместо этого. – Ужин был отличный.
– Рада, что вы получили удовольствие. Мне тоже вчера понравился ваш бефстроганов. – Лиззи поставила тарелки в раковину. – Я всегда думала, что мужчины не умеют аккуратно готовить, но вы вчера опровергли мои заблуждения. Вы приготовили отличный ужин, использовав всего одну кастрюлю.
Лиззи обернулась, чтобы посмотреть, как Джек отреагирует на ее похвалу. Обнаружив, что он смутился, она удивилась.
– Это потому, что мне нужно было только разогреть бефстроганов, – признался он.
Лиззи нахмурилась:
– Прошу прощения?
С засунутыми в карманы руками и опущенной головой он выглядел как ученик, которого поймали за списыванием.
– Билл оставил бефстроганов в холодильнике. Я его только разогрел.
У Лиззи вытянулось лицо.
– Но вы заставили меня думать, будто приготовили его сами.
Джек пожал плечами:
– Я не говорил, что сам его приготовил, но вы пришли в такой восторг, что я не стал вас разубеждать.
– Джек!
Лиззи не могла поверить, что он так ее провел.
Он озорно ухмыльнулся:
– Мне следовало знать, что вы превратите приготовление еды в соревнование.
– Но это неправда!
– Разумеется, это было соревнование, Лиззи.
Джек направился к ней. Его глаза блестели от смеха. Расстояние между ними неумолимо сокращалось.
– Вы не можете не соревноваться, – заявил он шутливым тоном. – Ваша мать нарекла вас в честь королевы, поэтому вы считаете, что должны быть первой во всем.
– Это не так, – возразила Лиззи, но ее протест прозвучал слабо и неубедительно.
Она разочарованно вскинула вверх ладони, и Джек схватил ее за запястья.
Ее сердце замерло. Он всего лишь держал ее за руки, а она уже была готова капитулировать под его натиском. Глядя на него с трепетом, она обнаружила, что он перестал улыбаться. В его глазах читалось серьезное намерение. Она сталкивалась с подобным раньше и знала, что он хотел ее поцеловать. Джек был чертовски привлекателен, и она чувствовала, что готова уступить ему, но не могла себе этого позволить. Она ведь была беременна.
Ситуация была опасной. Мужчина и женщина находились вдвоем в большом доме, и их безудержно влекло друг к другу. Зов плоти был сильным, но она должна была уцепиться за остатки здравого смысла и противостоять ему.
– Джек, вы вторгаетесь в мое личное пространство.
– Вы возражаете?
– Определенно, – произнесла она стальным тоном, характерным для федерального сенатора.
Глаза Джека тут же перестали блестеть. Он отпустил ее запястья и сделал шаг назад. В течение некоторого времени они оба молчали, но продолжали смотреть друг на друга с сожалением.