Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут
Шрифт:
Пока близнецы возились на ковре в зале, изучая новую территорию, Виктор позвонил Мазею. О чем говорили, Алена не слышала, зато услышала звук открывающегося лифта. На цыпочках она подкралась к двери и заглянула в глазок. На площадке расположились двое из куривших перед этим у машины парней. В руках одного из них она увидела бейсбольную биту, а у другого подозрительно оттопыривалась кожаная куртка. Так бывает, если повесить на плечо под куртку короткоствольный автомат, Алена не раз видела, как делают их охранники. Она вернулась в зал и шепотом сообщила о непрошеных гостях Виктору. Боксер выматерился и прошипел:
– Ну, твою мать, попали
Он положил телефон на стол и ободряюще улыбнулся бледной от ужаса Алене:
– Не переживайте, все будет нормально. Сейчас Мазей с пацанами подъедет, разрулят все. Наше с вами дело маленькое – сидеть и ждать. Пойдемте пока, яичницу пожарим.
Алена поразилась его спокойствию – какая яичница, когда под дверью квартиры сидят двое с автоматом! Но, с другой стороны, что толку впадать в панику? Это ничего не изменит.
Пока Виктор крутился у плиты, одно за другим разбивая на большую сковороду яйца, Алена успела уложить близнецов в спальне на широкой кровати. Они уснули, и мать укрыла их лежавшим здесь же пледом, положила рядом с каждым подушку, чтобы не упали во сне, и вышла на кухню к Виктору. Тот уже успел накрыть на стол, в тарелках дымилась яичница, хлеб, чуть подсушенный в тостере, лежал горкой на тарелке.
– Ну, чем богаты! – развел руками Боксер, глядя на вошедшую Алену.
– Ой, прекрати! – отмахнулась она, садясь за стол. – Я не в семье баронов воспитывалась, переживу. Слушай, Вить… а если Ванька не приедет?
– Как это не приедет, вы что? Он ведь знает, что здесь вы и дети, куда ему деваться? Надо разруливать по-любому, иначе Григорий Валерьевич башку ему снесет, – спокойно отозвался Виктор, садясь напротив Алены и беря вилку. – Поешьте хоть чуть-чуть.
Алена ковыряла вилкой в тарелке, не в силах проглотить ни куска, в конце концов отставила ее и придвинула чашку с чаем. Кухня располагалась совсем недалеко от входной двери, здесь было прекрасно слышно все, что происходило на площадке. Там непрошеные охранники что-то оживленно обсуждали, потом раздался звонок в дверь. Виктор подошел и спросил, не открывая:
– Что надо?
– Слышь, Боксер… – послышалось с площадки. – Давай решим по уму. К тебе претензий нет, ты человек подневольный. Отдай бабу с детишками, и мы уйдем.
– Больше ничего не хочешь? – поинтересовался Виктор.
– Ты не понтуйся, Боксер. Мы ведь хотим без крови… Выведи ее потихоньку, и все. Иначе возьмем силой.
– Попробуй, – пригласил Боксер. – Хочешь проверить, как сильно сердится Гриша? Не советую, здоровье потеряешь, а то и с жизнью можно расстаться.
– Не пугай, мы пуганые! – раздался другой голос. – Последний раз предлагаю – открой дверь и выпусти бабу с детьми, на хрен тебе за чужое подставляться? Если сами начнем дверь ломать, будет поздно договариваться. Короче, тебе полчаса на раздумья. Время пошло.
Алена привалилась к дверному косяку в кухне и чувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Только страх за детей заставлял ее держаться. Думать о том, что произойдет, если отморозки все-таки войдут в квартиру, она боялась. Конечно, в Викторе она была уверена на все сто, но кто знает, что может произойти с ним… Тогда она точно пропала.
– Алена Сергеевна, вы когда-нибудь пистолет в руках держали? – тихо спросил Виктор, подходя к ней.
– Н-нет, – с запинкой произнесла она.
– Хреново. Что ж я так облажался, не научил? – пробормотал Боксер себе под нос. – Ладно, потом исправим. Смотрите сюда. Это «беретта», – он вынул из кармана куртки, висевшей на вешалке, небольшой пистолет. – Вот так засылаете патрон в патронник, – он передернул какой-то затвор. – А сюда нажимаете пальцем, – и показал курок. – Все просто. Держите. Если что – это даст вам минут пять, там пятнадцать патронов, лупите, куда выйдет. – Боксер вложил пистолет в ее руку и чуть сжал пальцы.
– Витя, не пугай меня! – взмолилась Алена, глядя на него снизу вверх.
– Я не пугаю, Алена Сергеевна, я просто хочу, чтобы у вас был шанс. Даже если это не поможет, то хоть дверью на дорожку громко хлопнете.
Руки Алены ходили ходуном, она не могла совладать с ними, чуть не плача от собственной беспомощности.
– Ну почему я такая? – всхлипнула она, уткнувшись лицом в голубую футболку Виктора. – Почему в книгах все происходит как-то… и героини никого не боятся, прут напролом, не разбирая дороги… а я как… как курица, правильно Мазей как-то сказал. Сижу и ною…
– Успокойся, Алена, все в порядке, – Виктор даже не заметил, что невольно перешел на «ты», погладил ее по волосам и заглянул в глаза, задрав голову за подбородок. – Ну-ка, не реви! И не надо из себя строить то, чем не являешься! А книжки твои врут все. Смерти боятся все, кроме идиотов. Каждая тварь жить хочет, даже самая ничтожная. А у тебя дети, ты не за себя – за них должна бояться. Но пока я жив – никто вам вреда не причинит. Слышишь меня? Никто.
Алена слушала его ровный, спокойный голос, и уверенность Виктора передавалась ей. Действительно, чего ей бояться, пока рядом этот человек?
Он настоящий профессионал, он хорошо знает свое дело, значит, все хорошо.
– Витя, ведь ничего не будет, да? Скажи мне, что ничего не будет, сейчас приедет Ванька с пацанами, и все прекратится, правда?
Боксер молчал. Разумеется, это был бы идеальный вариант – приезжает Мазей со своими, быстро и без шума убирает людей Коня, забирает Алену и мальчишек, и все красиво и хорошо. Но это только мечты, а реальность такова, что тридцать отпущенных ему минут истекают. Что потом предпримут сидящие за дверью отморозки, предугадать не может даже он, Виктор. Если бы не Алена и дети, он и не переживал бы, просто открыл бы дверь и из двух стволов уложил бы всех, кто там есть. Но подвергать риску жизни маленьких мальчиков и жены Грачева он права не имел.
В дверь снова позвонили.
– Алена Сергеевна, идите к детям и не высовывайтесь, что бы ни происходило, – распорядился Виктор, разворачивая ее в сторону спальни. – Закройте дверь и сидите там.
– Я не пойду… – начала было Алена, и тогда он почти забросил ее в комнату, сильно хлопнув дверью.
Звонок повторился, и Боксер подошел к входной двери:
– Ну?
– Что – ну? – раздалось оттуда. – Подумал?
– И дальше?
– Ты че, паскуда, так и будешь вопросами отвечать? – завелся невидимый собеседник. – Мое терпение лопнет, в натуре! Выпускай бабу.