Могильщик. Цена покоя
Шрифт:
Они вышли на старый тракт, но Велион почему-то свернул налево, а не направо, в сторону, где не было видно ни одной фермы, ни одной деревеньки. Наверное, перепутал что-то…
Грест вздрогнул и с трудом сглотнул густую слюну. Нет, всё правильно. Люди стараются селиться подальше от могильников, Велион ничего не перепутал, именно сюда им и нужно. Бывший воришка повесил голову, в которой вновь заметались мысли, в которых он становился то богачом, то неподвижным хладным трупом, то обедом какого-нибудь монстра.
Удар, прилетевший Гресту в спину, едва не заставил его клюнуть носом дорожную каменную плиту. Сердце воришки замерло, упав куда-то в область
— Небось, думаешь о том, что сдохнешь в первом же могильнике? — хмыкнул Велион, косо глядя на него. — Или о том, что найдёшь несметные богатства и бросишь это дело, не успев начать?
— Я… ну… и о том, и о другом, — промямлил Грест.
— Все об этом думают, — кивнул могильщик. — Но ты не бойся, я веду тебя туда, где можно тренироваться в снятии чар, не особо опасаясь за свою жизнь.
— Ты был здесь?
— Да. Дважды. Оба раза хабар был дерьмо, но на еду до следующего могильника хватало.
— Дважды? — переспросил Грест. — Но разве ты не мог вынести всё ценное за один раз?
Велион коротко хохотнул.
— Зачем? И ты думаешь, будто за все эти годы я был здесь единственным? Нет, парень, так это не работает.
— Не работает?
Могильщик пожал плечами.
— Ну вот, представь. Приходишь ты на могильник. Собираешь весь хабар, до которого смог дотянуться, и уходишь. Приходишь в какую-нибудь деревню, где есть трактир, девки и, главное, скупщик, торговец антиквариатом или любой пройдоха, готовый выкупить у тебя добро. Ты продаёшь добро, идёшь в трактир, где ешь, пьёшь, а потом снимаешь девку. И так несколько дней кряду. Деньги кончаются, и тебе опять приходится идти на могильник.
И вот тут начинаются все проблемы. Во-первых, может оказаться так, что тебе нечего там взять. Может быть, ты всё вытащил в прошлый раз. А может, есть-то, вроде бы, и есть что, вот только если возьмёшь, сдохнешь, и никакие перчатки не помогут. Во-вторых, местные, пронюхав от того же антиквара, что ты могильщик, ждут тебя с парой дубин на обратном пути. Или антиквар сам нанял парочку местных, чтобы они порыскали в твоей сумке. Или, если местные пронюхали об этом сами, они ждут тебя уже после антиквара — так можно забрать все деньги, которые ты заработал, а не ту часть, что обещал антиквар, причём, в виде звонкой монеты, а не бронзовых столовых приборов.
— Такое часто бывает? — с ужасом спросил Грест.
— Не особо, — пожал плечами Велион. — Всё-таки, если слишком часто так поступать, пойдёт слух. Или могильщики закончатся. С кем тогда торговать? У тебя самого-то как было? Деньги, понятное дело, в карман, ну, кроме той части, что следует отдать местному бонзе, а украшения куда? Барыге, правильно? И часто тебя пытались кинуть, не заплатив ни монеты? Или вообще убить?
— Бывало пару раз. Но не очень часто, иначе… — бывший воришка усмехнулся. — Иначе барыге будет с не с кем торговать в следующий раз.
— Вот. Поторговаться, попробовать наебать друг друга — это святое дело, все так делают. Но наглеть всё же себе дороже. Слушай дальше. В-третьих, ты можешь не дожить даже до того момента, когда у тебя кончатся деньги. Можешь пройти с ними всего пару шагов от лавки антиквара. Тебя просто пришьют местные. Чтобы не таскался тут. И не таскал с могильника всякие проклятия, а то, не дай боги, коровы перестанут молоко давать, или помрёт кто, или беременная баба разродится не вовремя, а то и вообще родит неизвестно кого. Полено или кошку.
— А так бывает?
— Бывает, — кивнул Велион. — Чтобы бабы поленья рожали, не слышал, это чушь, конечно, байки, но люди верят. Но ты можешь притащить с собой какое-нибудь дерьмо, как два пальца обоссать. Или на себе, что ещё хуже. Помни, тебя не любят уже за то, что ты ходишь и тревожишь старые кости, большинство уверенно — это дурной знак. А ты прибавь к этому ещё всякие небылицы. Сам не раз слышал, от жреца и его помощника в том числе. — Велион снял с пояса бурдюк с водой и надолго к нему припал. Напившись, продолжил:
— А теперь представь себе такую ситуацию. Ты прошёлся по могильнику, но что-то пропустил — тень от солнца не так лежала или просто не по глазам пришлось. Или в прошлый раз решил не брать или вообще бросил какую-то мелочёвку, потому что рюкзак полон был, а сейчас живот липнет к позвоночнику, и любая мелочь, на которую можно купить еды, сойдёт. Или нашёл ты кубышку с золотом, а достать её невозможно, но какой-то олух был здесь две недели назад, полез к ней и снял проклятие ценой своей жизни. Вот потому и ходим от могильника к могильнику, не оставаясь надолго на одном месте. Может, дело в проклятии и есть, но чаще всего так просто выгодней и риска меньше.
— А проклятие, оно правда есть? — спросил Грест, скребя отворот сумки, в которой лежали перчатки.
— Сам-то не почуял, когда в первый раз надел перчатки?
— Что-то почуял…
— Дождись конца зимы, тогда поймёшь, каково оно на самом деле. — Велион вздохнул и на миг прикрыл глаза. — Но проклятие — не самое худшее в нашем деле. Тоже сам поймёшь. Теперь слушай дальше. Когда идёшь с кем-то на дело, сразу договаривайся по поводу будущей добычи. Оно бывает по-разному: когда выходит, что делиться просто не с кем, когда — нечем, а когда — некому. Но чаще всё же делить приходится, и тут дело может дойти до ножей. Поэтому лучше договориться у стен могильника. Варианта обычно два: либо делите всё на то количество частей, сколько выжило после дела, либо каждый берёт то, что собрал. Первый вариант — дерьмо. Кто-то сразу начинает крысить хабар, да и ценность добычи определить бывает сложно, поэтому дело точно так же доходит до ножей. Второй вариант — тоже дерьмо, но всё-таки не настолько, как первый. Во-первых, ничего в общак складывать не нужно, и частенько так бывает, что напарники не знают, у кого что оказалось в сумке. Так проще. Во-вторых, кто хреново работал, тот хреново заработал, если не повезло, конечно. Но тут начинается другая блажь: тот, кто ничего не собрал или собрал, по его мнению, меньше другого, начинает клянчить и хныкать или угрожать. Тут порой дело тоже доходит до ножей, но пореже. — Велион вздохнул. — В общем, ножи могут пойти в ход при любых раскладах, так бывает всегда и у всех. Поэтому выбирай, с кем ходишь. Или ходи один.
— Надеюсь, у нас дело до ножей не дойдёт, — нервно хихикнул Грест.
— Нет. Всё, что ты соберёшь сегодня, достанется тебе. Я не собираюсь работать сегодня. — Велион протянул правую руку, показывая, как она дрожит. — Не в таком состоянии. Да и денег у меня пока достаточно.
Воришка тоже вытянул правую руку. Её била такая крупная дрожь, что, казалось, её было слышно.
— А вот это твои проблемы, парень. Мы, кстати, почти пришли.
Грест и сам уже видел невысокие стены и реку, текущую по другую сторону городишки, который по размерам был не больше четырёх-пяти кварталов Ариланты. Лесок подступал к самым его стенам, хотя и становился реже.