Могильщик. Трое отвергнутых
Шрифт:
Охотник внезапно поник, его глаза потухли. Велион отпустил парня, и тот пошатнулся, едва устояв на ногах.
– Пошли, - тихо сказал он.
– Подожди.
Могильщик приблизился к замершим корням, готовый в любой момент отпрыгнуть, если одни из них зашевелиться. Найти нужный кусок тела Урмеру было непросто, настолько изуродовало мага, но могильщик возился недолго.
– Вот, - буркнул он, вернувшись к охотнику, и сунул ему в руки амулет, изображающий восьмиконечную звезду.
– Зачем?
– Затем, что ты теперь главный. И, говорят, что с этой штукой удобней колдовать. А ещё скажешь, что благодаря ей ты продолжишь держать Серого Зверя на месте.
– А я смогу?
– Тебе ничего не придётся делать. Уж о чём, а об этом Урмеру позаботился, и даже его смерть ничего не изменит.
Они спустились и вышли на улицу. Хасл, сжимающий в левой руке восьмиконечную звезду, отпечаток которой на его груди останется с ним до могилы, печально оглядел валяющиеся на огороде трупы и махнул рукой. Земля вздыбилась, и на поверхности не осталось ни одного тела.
– Вот и прекрасно, - сказал могильщик и одобрительно хлопнул Хасла по плечу.
– Пошли, до городской стены нам по пути.
– Потом ты уйдёшь?
– тихо спросил охотник.
– Да, но сначала эта сабля проткнёт ещё одного ублюдка, виноватого в ваших мучениях.
– Нет!
– резко произнёс Хасл, и его глаза вновь загорелись.
– Ты не посмеешь. Это сделаю я. За всех их, и за тех, кто уже умер, и кому предстояло умереть, если бы не мы. Это не твоя забота, Велион.
Могильщик печально улыбнулся и кивнул.
– Что ж, тогда мне нужно успеть до конца осени на побережье Мёртвого моря.
– В Имп?
– В Имп.
***
Хаслу снился странный сон. Две нечеловеческие фигуры бродили по разрушенной лаборатории, выискивая что-то в рухляди на полу.
На самом деле, существа напоминали людей, двух больших мускулистых женщин, фактически, нечеловеческими были только их головы. Шею одной из них венчала кошачья голова трёхцветного окраса, а второй - коровы. Плотоядной коровы, если такие вообще существовали. Клыки, торчащие из её нижней челюсти, больше напоминали кривые кинжалы.
– Нет, - абсолютно без эмоциональным голосом произнесла Кошка, - здесь нет его руки.
– Но куда бы она делась?
– так же бесцветно ответила Корова. Могло сложиться впечатление, что это один и тот же человек задал себе вопрос и тут же на него ответил. Нет, не человек. Люди так не общались. Их разговор напоминал разговор куклы, вдруг освоившей человеческую речь.
– Может, могильщик унёс?
– Не мог, Собака бы знала.
– Руки у Урмеру уже не было, когда его убили. Иначе он не проиграл бы.
– Но кто мог её забрать?
– Неужели Крион? Ходили слухи, что он пропал где-то в этих краях после войны.
– Выродок давно сдох. Если бы он остался в живых, ни один маг не пережил бы войну.
– Нет, он не смог бы убить всех. А вот затаиться на время, копя силы, вполне мог.
– Согласна. Может, этот тот, кому мы помогали? Шемех?
– Нет. Он тоже мёртв, я была у него в логове и видела его обезглавленное тело. Кошки пожрали его плоть, и я выпила их энергию.
– Тогда никого, кроме Криона не остаётся?
– Есть местный маг, мальчишка, но Рука убила бы его своей мощью.
– Да, точно. Что будем делать с местными?
– Дыхание Низвергнутого здесь, но защита, которую выстроило это ничтожество Урмеру, хороша, её долго придётся ломать.
– Оставим всё так?
– Да. К тому же, что нам жалкая горсть жертв здесь, если мы сможем забрать энергию из соседнего города, если разрушим защиту с другой стороны.
– Сделаем это сейчас?
– Конечно. Можно сделать пару дыр и скрыться, чтобы не вызвать панику. Ветер разнесёт заклинание далеко.
– Что ж, так и сделаем.
– Обезьяна не обрадуется тому, что мы не нашли Руку.
– Мы все расстроены.
Перед тем как уйти, существа синхронно подошли к одному из разлагающихся ошмётков Урмеру и, оторвав по куску, сунули их себе в рот. Уже через миг они испарились.
Хасл проснулся в тот же момент.
Сегодня, да уже недели две подряд, на улице была зима, и глава выживших замёрз даже под одеялом. К тому же, Мирека уже проснулась, и тепло её тела не согревало пастель.
Зато Хасла согрела мысль о том, что его жена беременна. Уже месяц она не роняла кровь.
Выбравшись из-под одеяла, он оделся и вышел на улицу.
Да, сегодня даже холоднее, чем обычно. Но жизнь в городе кипела.
Им пришлось собраться всем в одном месте. Не стало ни хуторян, ни изгоев, ни горожан, только люди. Конечно, Крамни противился, но когда ближайшее дерево едва не задушило норовистого пастуха, его люди быстро согласились, а уж без них ни он, ни Грала не выжили бы.
А всё из-за припасов, которые пришлось таскать из Бергатта. Это был тяжёлый труд - пока женщины послабее и дети убирали урожай, остальные переносили собранные овощи и фрукты, а пастушата перевели весь скот, потеряв единственную корову, угодившую в проклятье. Но больше никто не погиб, благо то буйство энергии, вызванное уничтожением «сигнализации», ещё больше расчистило дорогу из могильника.
Хоркле пересчитал припасы и пришёл к выводу, что их хватит на всех на два Йоля. Старик хоть как-то пытался отойти после убийства Хории, и работа ему помогла. Помог и Хасл, выяснивший, кто вогнал дочери хозяина таверны в рот нож в ту ночь, когда бунтари шли на штурм хутора. Сейчас их тела, вросшие в деревья, разлагались на выходе из города.
Чуть дальше, у самого брюха Серого Зверя, воткнут кол, на котором покоится голова Шемеха. Она смотрит на проклятый туман, и, кажется, туман её испугался - в последние недели он отступил с насиженных мест.