Могильщик
Шрифт:
Полицейский перебирал вырезки, потом сказал громко:
— Слушайте! «Счастливчик Кембел заявил сегодня репортерам, что он намерен переехать в Нью-Йорк, ибо это город для людей с такими деньгами».
На секунду в комнате стало тихо.
— И он все потратил, — пробормотал полицейский, — за полгода.
— Шелковая шляпа! — буркнул детектив.
Настала очередь взглянуть на чековую книжку. Им казалось невероятным, как можно такую сумму потратить за такое короткое время.
— Что ж, — заключил детектив, — теперь у нас есть его адрес. Надо послать телеграмму в Грин-Фоллс...
—
Сержант взял со стола глянцевый журнал и раскрыл
его на тех страницах, где были заложены карандаш и несколько листов обычной серой бумаги. Заманчивое объявление так и взывало со страницы журнала:
«50 000$ наличными тому, кто лучше всех похвалит новый крем для бритья!!!»
Листы серой бумаги были испещрены старательно фразами типа:
«Я люблю этот крем для бритья за то, что...»
Зачеркнуто.
«Мне кажется, что из всех кремов, которые продаются (зачеркнуто), имеются в продаже...»
Зачеркнуто. И так далее...
Детектив встал, сложил телеграмму и сунул ее в карман.
— Жаль парня, — сказал сержант. — Два раза подряд не выигрывают, это дураку ясно.
Похоже, у него была серьезная причина, — заметил
детектив и посмотрел на фотографию в итальянской кожаной рамочке.
Потом он застегнул пальто и пошел к двери. Сержант не выдержал:
Но ведь мог этот пентюх вернуться в свой гараж и
снова стать лучшим механиком?
Вопрос, естественно, был чисто риторическим. Никто и не ответил на него — если не считать женщину, указывающую на себя наманикюренным изящным пальчиком и глядящую из кожаной рамочки так заманчиво и многообещающе.
Рей Брэдбери БЕГСТВО ИЗ БУДУЩЕГО
Фейерверк шипел и взрывался над площадью, создавая нереальные тени на стенах кафе, затем рассыпался колючими искрами. Под хохот собравшихся людей на арену выбежал свирепый бык из папье-маше. Так выглядела эта весенняя ночь в Мехико в 1938 году.
Мистер и миссис Трэвис стояли среди шумной толпы и улыбались. Бык ринулся вперед. Они наклонились, увильнули от его страшных рогов и побежали смеясь, а брызги огня их нежно гладили, в разогретом воздухе звучала «Ла Палома», все вокруг перекрывал ее неистовый ритм.
Бык промчался мимо, задев их своим бамбуковым каркасом и оставив за собой запах пороха, — на плечах у веселого мексиканца он раскачивался из стороны в сторону и был теперь совсем нестрашен.
— Никогда в жизни так не смеялась, — вздохнула Сюзанна Трэвис, останавливаясь.
— Дико круто, — признался ее муж Уильям.
— Путешествие продолжается, надеюсь? Я имею в виду наше путешествие во времени. Не так ли?
Он похлопал себя по карману.
— У меня еще полно дорожных чеков, хватит на всю оставшуюся жизнь. Не волнуйся и не думай об этом. Наслаждайся, отдыхай на всю катушку. Они нас никогда не найдут.
— Никогда? Ты уверен?
Кто-то кинул петарду прямо с высокой колокольни.
Бык валялся «дохлый» на земле. Мексиканец сбросил его с плеч, и дети облепили кусок картона.
— Пошли посмотрим на это чудовище, — предложил Уильям.
Проходя мимо кафе, Сюзанна заметила подозрительного мужчину. Белый, в белом костюме, лицо бледное и острое как бритва. Он холодно взглянул на них.
Она бы не обратила на него внимания, если бы не огромное количество бутылок на его столе и около десятка маленьких рюмочек, из которых мужчина потягивал по глоточку, не спеша, не отрывая глаз от происходящего на улице. В левой руке у него была кубинская сигара, а на стуле рядом — двадцать блоков турецких сигарет и еще разные коробки с духами.
— Билл... — прошептала Сюзанна.
— Спокойно, — сказал Уильям. — Я его вижу. Не бойся, это какой-то придурок.
— Я вспомнила, что видела его сегодня утром на площади!
— Не оглядывайся, просто иди как шла, вот, полюбуйся на этого бычару. Ну же, спроси, из чего он сделан...
— Ты думаешь он из Охраны?
— Они не могут следовать за нами во времени, пойми ты это!
— А я тебе говорю, что могут!
— Какой красивый бык, — обратился Уильям к мексиканцу, состроив на лице подобие улыбки.
Значит, они могут следить за нами и здесь, в прошлом? Двести лет ему оказались нипочем?
— Будь осторожней! — предупредил ее муж. — Выбирай слова. Плохо, если тебя кто-нибудь услышит.
От волнения у нее закружилась голова. Сюзанна покачнулась и, наверное, упала бы, но Уильям крепко схватил жену под локоть и потащил прочь от папье-маше.
— Очнись, милая. — Он улыбнулся, чтобы поддержать ее своим бодрым видом. — Все будет хорошо. Пойдем сейчас в это кафе, сядем за столик перед ним и выпьем пару коктейлей, чтобы он больше не подозревал нас — если он действительно из Охраны.
— Нет, я не смогу!
— У нас нет другого выхода — держись... Вот я и говорю Дэвиду, это же просто смешно.
Последние слова он произнес нарочито громко, поднимаясь по ступенькам и ведя за собой жену.
«И вот мы здесь, — подумала Сюзанна. — Кто мы на самом деле? Куда мы идем? Какие страхи нас преследуют? Начни сначала», — сказала она себе, цепляясь за остатки разума и чувствуя, как почва уходит у нее из-под ног.
Она еще помнила, как ее зовут. Энн Кристен. У нее есть муж Роджер. Они жили в этом чертовом 2155 году. Они жили в одном и том же ужасном мире. Этот мир, словно огромный корабль, отчаливший от причала, уходил все дальше от цивилизации в океан зла и уносил с собой миллиарды людей, хотели они того или нет, за край земли, в море безумия, в термоядерную топку.
Они вошли в кафе. Мужчина смотрел на них не отрываясь. Зазвонил телефон.
Звонок напугал Сюзанну, она вздрогнула и вспомнила телефонный звонок двести лет назад — в будущем, синим апрельским утром 2155 года. Она сама подняла тогда трубку.
— Привет, Энн! Это Рене, ты уже знаешь? Я имею в виду путешествия во времени. Древний Рим, битва при
Ватерлоо, все это можно увидеть своими глазами! Любое время и любое место!
— Рене, ты шутишь?
— Ни в коем случае! Они отправили моего знакомого в Филадельфию 1776 года. Конечно, это стоит кучу денег, но, ты представь — увидеть горящий Рим! Да ты, наверное, тоже получила их рекламу по пневматической почте.