Могильщик
Шрифт:
После ранения Лайл не сразу пришел в себя, он часто терял сознание, и психоаналитик ему был не нужен. Поэтому на первых порах за Лайлом ухаживала медсестра, то есть Марта.
Она сказала мне потом по секрету, что отлично понимала причину влюбленности Лайла. Такие случаи у Марты уже были. Пациенты быстро излечивались от любви — как только их самочувствие начинало улучшаться. Но почему-то Марта верила, что любовь Лайла не кончится после периода лечения.
Она ничем не могла объяснить это свое предчувствие, просто ей так
Его выписали, он был абсолютно здоров, но продолжал утверждать, что любит ее. Лайлу было тогда двадцать шесть лет, столько же и Марте. Это не могла быть юношеская щенячья любовь, которая быстро проходит. И однако Марта еще боялась, что это не любовь, а просто привязанность с его стороны.
У Лайла из родни были только дядя и тетя, которые вырастили его. Они жили в Висконсине. Он хотел их навестить, пока у него еще было время перед устройством на работу. Они с Мартой решили так — он погостит у родных месяц, и если и тогда будет ее любить, она выйдет за него замуж.
Он вернулся на неделю раньше, и они поженились.
У Лайла не было никакого специального образования. Как отслуживший в армии он имел право на бесплатное обучение в колледже и 200 долларов стипендии. Но Лайл предпочел работу, разносил почту. Марта не стала возражать против такого решения, одно ей не нравилось, что он отказывается от заслуженных льгот. Это она посоветовала ему поступить на бесплатные курсы по ремонту телевизоров, потому что видела его заинтересованность электроникой.
Лайл едва успел закончить курсы, как Марта забеременела. Его заработка им теперь не хватало, и они переехали в Сент-Луис, где Лайл нашел другую работу. А пока он ее искал, я предоставил им комнату в своей холостяцкой квартире.
Но Лайл быстро понял, что ремонтом телевизоров на дому много не заработаешь. Обязательно нужен свой, хотя бы небольшой магазин. Так что Лайл расширил свои поиски, и тут подвернулась эта фирма.
Они прожили у меня не больше месяца. Лайлу два раза повышали зарплату, и он смог купить скромный, но вполне приличный дом в хорошем районе, на бульваре Красивой реки в южной части города.
У Лайла все еще были небольшие проблемы с психологической адаптацией после службы в армии. Ничего серьезного. Но время от времени он посещал врача, больница была недалеко от их нового дома.
В остальном все было прекрасно. Я чувствовал, что они любят друг друга, и любовь их крепнет с каждым днем.
А что это за любовь, я узнал от Марты в первый же вечер, после того как Лайл улетел в Чикаго. Тод уже спал, а мы с Мартой сидели в гостиной и потягивали вино. Она слегка захмелела и разоткровенничалась. Я спросил ее, что она думает об эмоциональном состоянии Лайла, есть ли надежда, что он навсегда забудет о страшном прошлом. Марта так долго молчала, что я заволновался.
— Я думаю, вряд ли это когда-нибудь произойдет, — ответила она наконец.
Я очень удивился.
— Конечно, я понимаю, что во Вьетнаме ему пришлось нелегко, но я не думал, что эта болезнь неизлечима.
— В случае с Лайлом не все так просто.
— Ах вот оно что!
— Я была его медсестрой, и я знаю историю его болезни. У него были проблемы еще до того, как он очутился в армии. Скажу больше — он провел год в психиатрической клинике в Висконсине.
Это уже было слишком! Я уставился на нее.
— И с каким же диагнозом?
— Легкая форма шизофрении.
— Шизофрения! — воскликнул я. — Как же он тогда попал в армию?
— Он скрыл этот факт, все обнаружилось позже. Он должен был уйти из армии так или иначе. Его могли лишить положенных ему льгот. Ты ведь их имеешь до сих пор. Но он получил Пурпурное Сердце и Бронзовую Звезду. Так что ему простили эту небольшую ложь.
— Но шизофрения! Ведь он опасен!
— Нет, — сказала она и нахмурилась. — Только крайние формы шизофрении опасны. Но я же говорю тебе, у него легкая форма. Он не буйный. Наверняка у тебя много знакомых, которые с виду нормальные люди, а на самом деле они шизофреники. В этом нет ничего необычного.
— А если у него начнутся припадки?
— Вряд ли. Ему и лучше, к сожалению, не станет. Надо научиться жить с ним, привыкнуть к его характеру. У Лайла есть, конечно, странности. Эти неожиданные приступы меланхолии...
я выпил вина, подумал и сказал:
Не пойми меня неправильно, Марта. Мне нравится
Лайл. Но я не понимаю, как ты, зная, что он ненормальный, могла выйти за него замуж.
Она посмотрела на меня удивленно:
— Я люблю его.
— Это не ответ. Ты и за Джека-потрошителя вышла бы замуж, если бы его любила?
— Нашел с чем сравнивать! — возмутилась она.
— Не обижайся. Я не имею ничего против Лайла. Я просто пытаюсь понять. Зачем этот риск? Ты умная девушка. Почему ты связала свою судьбу с шизофреником?
— Он не шизофреник! Черт тебя побери! Сколько раз тебе повторять, что у Лайла только склонность к шизофрении.
— О’кей. Но ты знала об этой склонности и все равно вышла за него замуж. Вот что я называю рискованным.
Она сидела молча минуту, пила вино. Затем, успокоившись, посмотрела на меня, и на ее лице появилась глуповатая улыбка.
— Я знаю, ты хочешь защитить меня, — сказала Марта, — поэтому я не должна злиться на тебя. Тем более что ты абсолютно прав. Это риск. Но мы любим друг друга, ты же сам видишь.
— Любовь — это, по-твоему, риск?
— Лайл единственный мужчина, который обратил на меня внимание. — Я нахмурился, а она быстро добавила: — Только не думай, что это любовный голод старой девы, которая хватается за любой шанс, нет, и даже будь я принцессой, я бы все равно выбрала Лайла, потому что он самый красивый мужчина на свете.